Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
отовсюду пятнадцать лет гнали – мой тесть постарался, кричал, что сживет со свету, но не вышло, хотя меня потрепало, потрепало, благодаря ему… Но я не жалею… Я всего сам добился, восстал из пепла, как говорится… Жил счастливо и несчастливо, но жил, а не дышал миазмами кретинов, подобных моему тестю… А моя бывшая теперь – директор огромного пиар-концерна, ох!.. Она занимается такими вещами, я боюсь, что она занимается пиар-кампаниями претендентов в президенты… Но какая она невозможная идиотка… в своем последнем интервью для Fox News она такого наговорила… если б вы слышали!.. Нет, лучше вам не слышать… Нет, конечно, я не жалею!» Никто не мог вспомнить ни имени его жены, ни ее отца – и произносил ли он их имена вообще? Профессор ловко менял тему. «Ну? – спрашивал он. – Что скажете, Хелен?» Лена пожимала плечами. Профессор Гроув ей казался скорее фокусником (она боялась сказать «шарлатаном»), чем профессором. Он был смешной, большой и неуклюжий. Клоун. Посадив себе кляксу кетчупа на рубашку, проходит с ней десять дней и не заметит. Он был трогательно неуклюж. Попадал в комические ситуации. Она не хотела о нем думать плохо. В конце концов, благодаря ему она увидела Америку – он помог ей с оформлением визы и даже «обеспечил крышей над головой». Знакомая Ирвина оказалась русской аристократкой, эмигрировавшей в Америку из Франции в тридцать восьмом году, ей было шестнадцать, она всю жизнь переезжала с места на место, о том и говорили три месяца: о переездах, последний («этот уж точно последний») в Элизабет из Ньюарка, боялась жить одна, ей повсюду мерещились итальянцы, боялась, что к ней влезет какой-нибудь гангстер и задушит ее, «как кошку», – поэтому приглашала к себе жить студенток с условием, что те не станут водить парней, «но каждая рано или поздно кого-нибудь приводила». Лена никого ни разу не привела. Ей очень понравилось в Элизабете, она много гуляла по паркам и аллеям, по гладко скользящим с холма на холм тропинкам и плиткой выложенным улочкам, она глазела по сторонам и ни о чем не думала, например, куда-нибудь еще съездить; позже ей все задавали один и тот же вопрос: ты статую Свободы видела? Нет, отвечала она, не видела; почти все три месяца она прожила в Элизабете, это были самые беззаботные дни, вокруг были милые люди (итальянцев среди них и правда было много, но это ее не пугало, они тоже были очень милыми и не такими шумными, как те, которых она видела в Италии). Лена на редкость много читала (в основном Бунина). Брала книгу и шла в парк. Иногда на траве, иногда на просторной ярко-зеленой скамейке. Мягкий ветерок шевелил ее длинные русые волосы, солнце золотило руки, она снимала туфли и подтягивала ноги на скамейку (тогда еще гибкие, стройные); мимо проходившие американцы с ней здоровались, широко улыбаясь, и Лена думала, что все они улыбаются искренне. Жители Элизабета были все как на подбор рослые, статные, как породистые немцы, какие ей встречались во время путешествия по Шварцвальду, и это было забавно, потому что они в основном жили в маленьких ярких домиках, почти игрушечных,
