с опусами на самом видном месте – вместо того, чтобы привычно спрятать за книгами на полке. Разумеется, по закону подлости именно в тот день маме срочно понадобилось что-то на её письменном столе, и она практически сразу же наткнулась на дочкино творчество. Рассказы она прочла не без интереса; когда же Ася вернулась из школы, мать невозмутимо вернула ей тетрадку и философски заметила:
– Вот сразу видно, что ты пока только теоретик, а не практик. В жизни, увы, всё не так восхитительно…
Ася побагровела и промямлила в ответ что-то маловразумительное, в глубине души расценив это как грубое нарушение своего личного пространства.
Мама, конечно же, была права – всё, что Ася описывала в своих рассказах, являлось лишь плодом её воображения. Но дочка была полна решимости испытать это и на собственной шкуре… Главное – найти подходящего кандидата.
В четырнадцать лет она встретила Диму. Это была самая настоящая первая любовь, какая бывает только у подростков – яркая, бурная, пронзительная. Их потянуло друг к другу, как магнитом. Ася не могла не замечать, какими тоскливыми глазами смотрит на Диму Нелька, похоже, и сама имеющая на него виды, но ничем не могла помочь подружкиному горю. Она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что Диме нет до Нельки никакого дела – вернее, он относился к ней с искренней дружеской симпатией, но как девушка она его совершенно не интересовала, так что Ася даже не особо терзалась чувством вины по отношению к подруге.
И Дима, и Ася понимали, что рано или поздно они переступят ту самую черту, которая пока что отделяет их от мира взрослых. Собственно, они уже вовсю практиковали любовь не только духовную, но и телесную – объятия по тёмным углам, поцелуи, долгие ласки… Асе нравилось дразнить Диму: она словно демонстрировала свою женскую власть над ним, давая себя целовать и частично раздевать, но не более – он весь аж дрожал, но Ася неизменно держала его на расстоянии, не давая перейти к главному. Однако оба знали, что когда-нибудь это с ними непременно произойдёт…
РИТА
Долгожданный дверной звонок стремительно наполнял Ритину душу радостью, как воздух наполняет воздушный шарик. Счастье буквально распирало её изнутри, и она не бежала, а летела в прихожую навстречу матери. Она готова была простить ей всё – даже то, что она явилась уже практически ночью, за пару часов до Нового года.
В первый миг Риту неизменно ослепляла мамина красота. Какой же она всё-таки была прекрасной, удивительной, из другой жизни – будто из иного мира! За год девочка успевала отвыкнуть от матери, и каждая новая встреча ввергала её в священный трепет. Она смотрела на стройную и гибкую женщину, которая, заразительно смеясь и что-то оживлённо болтая, стряхивала снежинки со своих длинных волос, а затем, изящно потянувшись, выныривала из пальто и устраивала его на вешалку. После
