хорошо? И да, и нет. Муж в принципе хороший человек, достойный, вот только я его… ну, не люблю. Просто посватался однажды… Бывает же ведь, правда?! – она подняла на него свои большущие зеленые глаза, будто и впрямь удивляясь такому положению вещей. – Иногда не очень рассуждаешь… А когда и вовсе молодая… Шесть лет мы вместе. Шесть. Уже!
Невский было сделал выразительный непроизвольный жест рукой, но Лидочка его упредила, догадавшись, какой последует вопрос.
– Детей у нас нет. Я не хотела. И теперь не хочу. От него – не хочу.
– Вам, разумеется, решать, – со вздохом согласился Невский. – Дети требуют любви и ласки… Отчего же вы не разведетесь? Нынче это просто.
– Просто… Он любит меня. Очень любит… А я, наверное, уже привыкла. Да, скорей всего. И потом…
Она умолкла, отчужденно глядя в воду.
– Ну?! – подбодрил он.
– Не знаю, – развела она руками. – Я… не могу вам объяснить… Не обижайтесь.
– Ради бога! О чем вы говорите?! – Невский с прежней силой налег на весла. – Это вы извините меня. А… кем работает ваш муж?
– Директором завода. Разумеется, в Москве у вас заводы не такие… Но для наших отдаленных мест…
– Не слишком-то и отдаленных, – хмыкнул Невский. – Зато здесь ваш муж – заметная величина. И, надо думать, всеми уважаемый человек.
– Возможно, – согласилась Лидочка. – Но и недругов у него хватает. И на заводе, и в городе. Городок-то ведь небольшой – все как на ладони.
– Помилуйте, у кого на этом свете нет врагов?! – делано рассмеялся Невский. – Даже у покойников находятся завистники… Это вполне естественно. У меня тоже недругов – ой-ой!
– Правда? А вы кто? – полюбопытствовала Лидочка.
– Историк. Преподаю в университете, – равнодушно соврал Невский.
Конечно, она может и проверить, это, в сущности, несложно, ну да ладно. Будет сюрприз.
А ведь могла бы и узнать в лицо, с оттенком уязвленности подумал Невский. Телевизор-то, поди-ка, смотрит!.. Впрочем, не исключено, такие передачи ей неинтересны. Да к тому же сложные программы запускают только днем, по будням, когда люди на работе…
Он не любил распространяться о своей профессии, поскольку на собственном опыте давненько уяснил: едва отдыхающим становится известна правда – хоть караул кричи, отбою нет от разных дурацких вопросов и настырных требований рассказать что-нибудь скабрезно-занимательное из его газетно-телевизионной практики.
Почему-то на отдыхе, когда нечего делать, всех непременно начинают интересовать подробности из жизни «сливок общества». И непременно – в рамках слухов и дешевых сплетен, каковые постоянно бродят по стране…
Ну а лишь только выясняется, что он и за границей был, и не простым туристом… Всё! Он – пуп земли, он – центр любой компании, и отдых для него – закончен. Роль добровольного массовика-затейника его всегда пугала…
Случалось, правда,
