style="font-size:15px;"> – Понятия не имею. Похожа на иностранку, молодая, темноволосая, с большими глазами. Зовут Жанна. Мне показалось, что Крю ее боится…
– Чего она хотела?
– Спросила меня, где ты живешь и вернулся ли ты в наши края. На оба вопроса я ответил «нет».
Корридон кивнул:
– Это все?
– Она еще сказала, что если я извещу Крю о твоем появлении, то получу пять фунтов.
Корридон вскинул брови:
– Видно, придется мне поговорить с Крю.
– Ты еще заглянешь к нам?
– Наверное. Во всяком случае, спасибо, Макс. За мной не пропадет.
– Я не об этом, – возразил пианист. – Эффи была бы рада тебя видеть.
Корридон широко улыбнулся:
– Кстати, как она поживает?
– Совсем взрослая стала. Фигурка, как у Грейбл, сам заглядываюсь. Ты ее просто не узнаешь.
Корридон вытащил из кармана пятифунтовую банкноту, скомкал ее и незаметно уронил на клавиши.
– Продолжай помалкивать, дружище, – сказал он и удалился.
III
Крю… За четыре года Корридон совсем забыл его. Из недр памяти выплыл образ высокого мужчины с длинными светлыми волосами и неизменной красной бутоньеркой в петлице костюма.
Личность Крю всегда была немного загадочной. Никто не знал источников его доходов. Одни говорили, что он живет за счет женщин, другие – что он осведомитель, третьи, более умные, предпочитали молчать. Крю нигде не работал, но часто с наступлением ночи шатался по Пикадилли или по шикарным барам в районе Лейстер-сквер. Иметь с ним дело Корридону довелось только один раз, за покером. Корридон выигрывал – пока в игру не вошел Крю. После этого фортуна отвернулась. На третьей сдаче Корридон заметил, что Крю жульничает, и разбил о его голову бутылку из-под пива.
Кто знает, думал Корридон, вдруг тот затаил на него обиду. Сам он не представлял себе такого, чтобы четыре года таить злобу, и это казалось ему диким, но бывают же мстительные люди… Если Крю хочет поквитаться, он может быть опасен. У него явный талант лезть в чужие дела.
«Но кто эта девушка?» – спрашивал себя Корридон, сидя за угловым столиком со стаканчиком виски. Кто эта похожая на иностранку брюнетка с большими глазами?.. Тщетно он рылся в своей памяти, вспоминая знакомых женщин, – ни одна из них не подходила под описание. Было время, когда женщины играли значительную роль в его жизни, однако теперь Корридон совсем ими не интересовался. Военные невзгоды показали ему, что без всего лишнего следует обходиться.
Он встал и вновь подошел к бару.
– Наверху, наверное, есть комната, из окна которой видна улица? – спросил Корридон, опираясь всем телом на стойку.
– И что же? – подозрительно произнес Зани.
– Я хочу посмотреть на улицу.
– Хорошо, – ответил наконец Зани. – Комната Эффи. Она еще не спит. Я позову ее.
Он открыл дверь позади стойки, громко свистнул и прокричал:
– Эй, Эффи, поди сюда! –
