дожидаться, пока все мертвецы разбегутся?
Вик потихоньку выплюнул забористую конфетку и пошел следом за ним.
– У тебя есть жена? – спросил Мортье, которому конфетка очень понравилась, судя по тому, как резво он ее гонял во рту.
Вик улыбнулся, потом ответил:
– Есть. Селина. Мы ждем ребенка. Определенно будет девочка.
– Ну да, ну да, это хорошо.
Мортье вздохнул и прибавил:
– Малышка, может быть, позволит твоей семье не развалиться.
10
Пятница, 4 мая, 0:10
Того, кто рискнет войти в прозекторский зал, больше всего шокирует открывающийся с порога прямой, откровенный вид распростертого тела под яркой, не дающей тени хирургической лампой. И разрезанное, выпотрошенное человеческое тело производит впечатление некоей окровавленной ложбины, где после перенесенных потрясений плоть – уже и не плоть вовсе, а просто органическая руина.
Под маской Вик старался сохранять самообладание. Он не знал, то ли подойти, то ли отступить… Справа он заметил офицера криминальной полиции, который сидел за дверцей с окошечком. Оттуда он боязливо протягивал руку за очередной порцией материала для экспертизы. Самого вскрытия он не видел и сидел в укрытии для тех, кто не выносит подобных зрелищ.
– Ну что? – шепнул Мортье. – Похоже на помещение из видео?
Вик помедлил с ответом. Запах кишечных газов и прочие ароматы, носившиеся по залу, начали заползать под маску.
– Не знаю. Думаю, все прозекторские залы похожи один на другой.
– Новичок? – спросила Демектен.
Ее белый пластиковый передник окрашивали длинные кровавые потеки, плечи были обсыпаны костной пылью. Выглядела она лет на сорок, черты лица резкие и суровые.
Молодой лейтенант кивнул.
– Вы неудачно выбрали время. Мы уже почти закончили, смотреть не на что.
– У него просто мания, – бросил Мортье, – появляться, когда остальные уже домой собираются.
Вик не услышал. Его взгляд был прикован к стальному баку, стоявшему рядом с отобранными для экспертизы материалами. Из него торчали длинные окровавленные иглы.
– Ровно сто одна игла, – уточнила прозекторша. – И были глубоко введены по большей части в мышцы или в нервы. Должно быть, это причиняло сильнейшую боль.
Она покосилась на Мортье, и тот одобрительно кивнул.
– Подходите, лейтенант, – сказала Жизель Демектен. – Вы в порядке? Обычно я ввожу новичков в курс дела, если что… Но вас мы действительно не ждали.
Вик глубоко вдохнул и постарался представить себе кусочек еды. Надо было точно, в деталях, представить кусок холодного жареного мяса. Обонятельные рецепторы носа насытились, и он почти перестал чувствовать вонь. Теперь надо было подойти к огромному застывшему ломтю мяса.
Ему вдруг во всей красе открылась вся эта еще сочащаяся кровью красная глыба, из которой вынули главные органы. Он быстро подумал о говяжьем филе, об отбивной с косточкой.
