не имеет ли мадемуазель желание прогуляться по саду? Тут ведь такой дивный сад – просто парадиз какой-то.
Мило улыбаясь, корнет выполнил просьбу старшего друга и, выслушав ответ, перевел:
– Она согласна. Говорит – просто обожает гулять по ночам. Это так романтично! Только хочет, чтоб ты прихватил с собою вина.
– Вина? А как же! Возьмем бутылку… и бокалы прихватим – пускай звенят! Ах, Сашка, Сашка, какой же ты молодец! Стукнем чашу с чашей дружно! Нынче пить еще досужно – завтра трубы затрубят!
Взяв Катаржину под ручку, гуляка гусар неспешно зашагал по аллее, освещаемой отсветами горевших на столе свечей, звездами и большой серебристой луною.
– Ах, душа моя! Хочешь я прочту тебе стихи? Всенепременно прочту! Впрочем, сначала выпьем… Вот прямо здесь и выпьем, ага.
Галантно усадив юную мадемуазель на случившуюся по пути скамеечку, Денис водрузил рядом прихваченную корзинку с вином, бокалами и сыром и, выхватив саблю, лихо, по-гусарски, отбил горлышко бутылки!
Польская красотка зааплодировала и ловко подставила бокалы. Выпили… закусили… потом еще разок выпили… Синие глаза польки заблестели, губки приоткрылись…
– Тебе не холодно, душа моя? Вижу, что холодно – плечики-то голые. Ах, какие плечики, ах… сейчас я их погрею…
Переставив корзину в траву, гусар подсел к девчонке поближе. У Дэна захолонуло сердце: неужели… неужели все вот так просто? А в школе говорили о каких-то там романтических временах…
От бедра Катаржины, скрытого тоненькой шелковой тканью, исходило зовущее тепло. Гусар прижался еще ближе и со всей нежностью, с которой только мог, обнял, погладил девушку по плечам… затем с жаром поцеловал в шею… в плечики… в грудь… Полька вовсе не сопротивлялась, отнюдь! Принялась расстегивать пуговицы на доломане. Денис тоже времени зря не терял: не забывая о поцелуях, распустил шнуровку на платье, погладил чудесную стройную спинку, ощутив ладонью тепло шелковистой кожи и, обнажив грудь, накрыл губами трепетный нежный сосок…
Отвлекся лишь на миг, углядев невдалеке беседку. Без лишних слов сгреб Катаржину в охапку, подхватил на руки…
Там и случилось все, на широкой скамье, покрытой кошмою. Полетела прочь сброшенная одежда, и нагая пылкая полька, томно вздыхая, прижалась к гусару всем своим юным восхитительным телом:
– Jesteś moim huzarów! Weź mnie, weź! No, nie wstydź się! Jesteś taki słodki, pan Denis!
– А ну-ка, отпусти! Отпусти, кому сказано!
Дэн в недоумении распахнул глаза, увидев прямо перед собой томно глядевшую на него Оленьку! Оказывается, во время транса он едва не стянул с девушки маечку! Не успел – обозленный Юрка не дал. Ишь ты, защитник нравственности выискался. Кстати, судя по глазам, Ольга сейчас именно так и думала.
– Ну? Что там было?
– Потом расскажу, – выходя из-за стола, отмахнулся Денис. – Сейчас некогда. Пора мне.
Оленька ехидно улыбнулась:
– И куда же ты так заторопился, интересно знать?
– Так…
