в приземистые богадельни?
Нужны ли храмы во имя Христа, когда жизнь давно уже ушла из-под гула сводов и копоти свечной и церковный купол ничтожен в сравнении с любым депо миллионов железобетонных балок?
Нужна ли мудрость нашей современности тому, кто пробьет синий абажур и сорвется навсегда в вечно новом пути?
Нужен ли колпак римского папы двенадцатиколесному паровозу, который мчится по шару земному молнией, желая взлететь с его спины?
Нужен ли гардероб позументов древностей костюмов, когда новые портные шьют из металла одежду современности?
Нужны ли сальные лучины прошлого, когда на голове ношу лампы электричества и телескопы?
Ничего не нужно современности, кроме того, что ей принадлежит, а ей принадлежит только то, что вырастет на ее плечах.
И великое и мудрое искусство, изображавшее эпизоды и лица мудрейших, ныне лежит, погребенное современностью.
Современности нашей нужна только живая жизненная энергия, ей нужны летающие железные балки да семафоры цветные в новом пути.
На этих основах необходимо строить творчество, сжигая за собою свой путь.
Довольно ползать по коридорам отжившего времени, довольно расточать время на перепись его имущества, довольно устраивать ломбарды Ваганьковых кладбищ, довольно петь панихиды – все это не восстанет больше.
Жизнь знает, что делает, и если она стремится разрушить, то не нужно мешать, так как в помехе мы преграждаем путь новому представлению в себе за рожденной жизни.
Современность изобрела крематорий для мертвых, а каждый мертвый живее слабого написанного портрета.
Сжегши мертвеца, получаем 1 г порошку, следовательно, на одной аптечной полке могут поместиться тысячи кладбищ.
Мы можем сделать уступку консерваторам, предоставить сжечь все эпохи как мертвое и устроить одну аптеку.
Цель будет одна, даже если будут рассматривать порошок Рубенса, всего его искусства, в человеке возникнет масса представлений, может быть живейших, нежели действительное изображение (а места понадобится меньше).
И наша современность должна иметь лозунг: «Все, что сделано нами, сделано для крематория».
Устройство современного музея есть собрание проектов современности, и только те проекты, которые смогут быть применены к остову жизни или в которых возникнет остов новых форм ее, могут быть хранимы для времени.
Если в глухую деревню мы привезем тракторы или автомобили и привезем соответствующие школы, то вряд ли окажется необходимым рядом устройство тележной учебы.
Если мы современной техникой в деревне в недельный срок сможем поставить и оборудовать трехэтажный дом, то вряд ли придется пользоваться старой формой стройки.
И деревня скорее пойдет за готовыми домами, нежели в лес рубить дом.
Следовательно, необходимо живое осязать неразрывно с жизнью и музеем такового искусства.
Есть
