Если я и была на кого похожа, так это на серо-коричневую мышку, которая жила в углу моей комнаты и каждый вечер терпеливо дожидалась, пока я усну, чтобы полакомиться крошками из-под стола. Бледная, невыразительная, лишенная надежды когда-нибудь проявиться в полную силу, внешне я было столь же скромной, сколь внутри. Унылый серый призрак – вот кем я была в замке.
– Не такая уж ты невидимка, – фыркнул Буджуни, будто и вправду подслушал мои мысли. – Думаешь, я один заметил твою пропажу? Ах, если бы! А вообще, странные вещи нынче творятся. Сперва Мертина, конюха, нашли утром в стоге сена – голого, что твой тролльчонок из-под мамки. Бросились считать головы – одна кобыла исчезла. Серая, любимица твоего батюшки. Потом прибегает Бет и начинает верещать, что в комнате у тебя пусто, постель не смята. Я ей, конечно, велел помалкивать, пока тебя не унюхаю и не приведу домой. Ну и? Буджуни сказал – Буджуни сделал!
Я покачала головой. Бет была моей служанкой, и я давно привыкла к ее приступам паники. А вот серую кобылу и вправду было жаль. Лошадь была отличная, и мне не хотелось думать, будто ее украли. Я коснулась глаз и изобразила в воздухе знак вопроса. Буджуни мгновенно меня понял.
– Нет, никто ничего не видел. Кроме задницы бедного Мертина. Он ею вдосталь насверкался, пока бежал с конюшни. – И тролль хихикнул.
Я широким жестом обвела свою одежду с головы до пят. Всю забрали?
– До клочка. Ботинки, рубаху, штаны, плащ. А бельем наш конюх не озаботился.
Я поморщилась, не желая думать про белье Мертина. Это был суровый здоровяк, заросший настолько, что из его волос можно было сплести небольшой каминный коврик. Лошади его любили, а люди предпочитали не связываться. Интересно, кто смог его обокрасть, даже не разбудив?
– Мертин говорит, его одурачили, да так ловко, что увели кобылу из-под самого носа. Ну, теперь-то ему точно не до смеха. Получил плетей за пьянство на посту. Он, конечно, клянется, что не пил, по крайней мере до беспамятства. Разгуливает со здоровенной шишкой на затылке – видно, крепко его приложили.
Это звучало уже правдоподобнее, и я кивнула.
– Твой батюшка, ясное дело, не очень счастлив. И так все мысли заняты войной на границе. Пожалуй, не будем ему говорить, что ты провела ночь в лесу с ворами.
Мы молча поспешили вперед, срезая путь через подлесок и избегая главной дороги. Этот маршрут был не самым коротким, но Буджуни понимал, что мне лучше не попадаться на глаза ранним всадникам, которые разъезжались из крепости по своим делам. В этот час мне полагалось нежиться в постели, а не пробираться в замок в таком виде, будто я всю ночь кувыркалась в стогу с Мертином.
Отцовская крепость стояла на возвышении, окаймленная с юга полукругом из нескольких деревушек, а с севера – полями и лесом. Единственный путь к ней пролегал над крутым обрывом под сенью скалистых гор, которые отделяли долину Корвина от Килморды. Это была прекрасная земля,
