заниматься чем-то подобным. Но теперь-то я понял, что семья для него пустой звук.
Бриттани поднимает руки.
– Я не хочу, чтобы вы двое ссорились из-за меня. – Она поправляет сумку на плече и вздыхает. – Думаю, мне лучше уйти, чтобы вы могли все обсудить.
– Не уходи, – говорит Алекс.
Dios mío[13], мне кажется, мой брат потерял свои яйца где-то по пути из Мексики в Колорадо. Или, может быть, они хранятся в модной сумочке Бриттани.
– Да ладно тебе, Алекс. Пусть уходит, если хочет. – Пора разорвать поводок, на котором она его держит.
– Все хорошо, правда, – говорит она и целует моего брата. – Приятного аппетита. Увидимся завтра. Пока, Карлос.
– Угу. – Стоит ей выйти за порог, как я хватаю со стола коричневый бумажный пакет и начинаю в нем рыться, пытаясь разобрать надписи на каждом из контейнеров.
Куриный чау-мейн… чоу-фун из говядины… пупу ассорти.
– Пу-пу ассорти?
– Это набор закусок, – объясняет Алекс.
Я не собираюсь брать в рот еду, в названии которой есть «пу-пу», но, признаться, меня бесит, что мой брат знает, что это такое. Я отставляю этот контейнер подальше и, набрав себе полную тарелку китайского нечто, принимаюсь его уминать.
– Ты что, есть не будешь? – спрашиваю я Алекса.
Он смотрит на меня так, словно на моем месте увидел вдруг незнакомца.
– Qué pasa?[14] – спрашиваю я.
– Знаешь, Бриттани ведь никуда не денется.
– В этом вся проблема. Разве ты не понимаешь?
– Нет. Я понимаю только, что мой семнадцатилетний брат ведет себя как пятилетний. Пора бы уже повзрослеть, mocoso[15].
– Чтобы я превратился в унылое дерьмо вроде тебя? Нет, спасибо.
Алекс берет ключи.
– Ты куда?
– Извиниться перед своей девушкой, а потом на работу. Чувствуй себя как дома. – Он швыряет мне ключи от входной двери. – И не вляпайся ни во что.
– Раз уж ты идешь к Бриттани, – говорю я, откусывая ролл с омлетом, – попроси ее заодно вернуть тебе твои huevos[16].
2
– КИАРА, Я ПОВЕРИТЬ не могу, что он бросил тебя по эсэмэс, – говорит мой лучший друг Так, перечитывая сообщение из трех предложений на моем мобильном, сидя в моей комнате за письменным столом. – «Мы бльше не мб вмсте. Прсти. Не прзрай меня». – Он бросает телефон обратно мне. – Он мог по крайней мере о правописании позаботиться? «Не прзрай меня»? Серьезно? Конечно, ты будешь его презирать.
Я откидываюсь навзничь на свою кровать и упираюсь взглядом в потолок, вспоминая, как мы с Майклом впервые поцеловались. Это случилось за будкой мороженщика на летнем уличном концерте в Ниуоте.
– Он мне нравился, – говорю я.
– Ну да, а вот мне – никогда. Не доверяй тому, с кем познакомилась в приемной у своего терапевта.
Я переворачиваюсь на живот и приподнимаюсь, облокотившись на матрас.
– Это
Бог мой.
Что такое?
Сопляк.
Яйца.
