с облегчением остановилась ненадолго, когда дошла до скудной тени сосен на краю нижней долины, и оглянулась.
Здесь были нагретые солнцем поля, лимонные деревья, поросшее лесом узкое ущелье, ведущее вверх, в серебряную дикость скал.
В этом пустынном пейзаже не было видно никаких признаков жизни. Ламбис уже давно скрылся, лимонные деревья стояли не шелохнувшись, и горный склон над ними был мертв, лишен всякого движения. Но в это же время вчера…
Над ущельем послышался шум крыльев. Я с недоверием глянула вверх. Но на этот раз крылья были не белые, надо мной кружили огромные коричневые крылья. Орел? Больше похож на ястреба, подумала я; может быть, даже ягнятник. В другое время я бы полюбовалась им. Сейчас же, из-за того, что большая птица напомнила мне о белой цапле и о вчерашнем дне, я почувствовала, что к горлу подступают слезы.
Я повернулась и направилась вниз, к мосту.
Когда я приблизилась к нему, я подумала, что удача стала мне изменять. Двое ребятишек, свесившись через парапет, выплевывали в воду косточки апельсина. Мальчик и девочка. Худенькие, загорелые дочерна, с огромными темными глазами, черными волосами и робкой повадкой деревенских детей. Они плевали как раз туда, где был спрятан мой чемодан.
– Здравствуйте! – строго сказала я.
Они молча уставились на меня, немного пятясь, как телята. Я разглядывала их. Я прекрасно знала, что теперь они с меня глаз не спустят до самой гостиницы, а может, и дальше. Я, незнакомка, была их трофеем. Я была новостью. Что бы я ни делала, что бы ни говорила, с этой минуты через час будет известно всей деревне.
Я протянула согнутый палец к мальчику.
– Тебя как зовут?
Он заулыбался, вероятно, от того, как я говорю по-гречески.
– Георгий.
Ну разумеется!
– А тебя? – спросила я маленькую девочку.
– Ариадна, – едва слышным шепотом ответила она.
– Так привет вам, Георгий и Ариадна. Я иностранка, англичанка. Я приехала сегодня утром из Ханьи и буду жить в гостинице в Айос-Георгиосе.
Молчание. Никакого ответа, как и в первый раз. Они стояли и таращились на меня, Георгий – с легкой усмешкой уличного мальчишки, Ариадна – внимательно изучая каждую складку моего платья, босоножки, сумку, часы, прическу… Не очень-то удобно, когда тебя так рассматривают, даже если это ребенок восьми лет: с помощью гребенки и помады я сделала все, что могла, перед выходом из ущелья, но вряд ли я выглядела так, будто только что вышла из дверей лучшей гостиницы Ханьи.
– Георгий, – сказала я, – как ты думаешь, справишься с моим чемоданом, донесешь его мне до гостиницы?
Он кивнул, поглядывая вокруг, потом приблизился к моей холщовой сумке.
– Этот?
– Нет-нет, настоящий чемодан. Он в кустах, спрятан, – осторожно добавила я. – Я приехала на машине из Ханьи и принесла сюда чемодан от дороги. А оставила тут,
