Будьте добры, шесть по пять драхм.
Позади я услышала шевеление и шепот:
– Она говорит по-гречески! Вы слыхали? Англичанка, а говорит по-гречески… Тихо, ведите себя прилично! Тишина!
Я улыбнулась им, сказала что-то об их деревне и тут же оказалась в центре внимания восхищенных женщин. Зачем я приехала в их деревню? Она такая маленькая, такая бедная, почему я не остановилась в Ираклионе, где есть большие гостиницы, как в Афинах или в Лондоне? Я живу в Лондоне? Я замужем? Нет? Что ж, в жизни везет не всегда, но скоро, Бог даст, скоро…
Я засмеялась, постаралась ответить как можно лучше и задала в свою очередь столько вопросов, на сколько осмелилась. Много ли у них здесь, в Айос-Георгиосе, бывает приезжих? Много ли англичан? Да, конечно, Тони, но я имею в виду туристов, таких как я, иностранцев… Джентльмен из Дании… да, я слышала о нем, и никого больше? Нет? Но теперь, когда начала работать гостиница, и так хорошо, наверняка скоро здесь будет много приезжих, и американцев – тоже, и Айос-Георгиос будет процветать. Господин Алексиакис ведь успешно ведет дела, верно? А его сестра ему помогает? Да, София, я с ней уже познакомилась; кажется, она живет в красивом доме там, наверху, напротив гостиницы…
Но на Софии мы застряли. Они быстро переглянулись, как я поняла, сочувственно, забормотали: «Ах да, бедная София, ей повезло, что брат приехал домой, он позаботится о ней», и все женщины замолчали, разговор замер. И только одна из них, молодая, хорошенькая, с ребенком, вцепившимся в ее руку, и на вид уверенная в себе, нарушила молчание, пригласив меня в гости. Остальные как будто только того и ждали и энергично насели на меня с такими же приглашениями. Сколько я еще пробуду в Айос-Георгиосе? Я должна прийти, навестить их вместе со своей кузиной. Какой дом? Дом у стенки гавани… дом у пекарни… дом за церковью… не важно, какой дом (это со смехом), только заходите, в Айос-Георгиосе нет дома, где бы я ни была желанным гостем, такая молодая и красивая и так хорошо говорит по-гречески…
С улыбкой принимая эти чистосердечные приглашения, я пока уклонялась от прямого ответа и наконец ушла, ненамного больше узнав о призрачном англичанине, упомянутом Георгием, но выяснила то, ради чего приходила, и даже несколько больше.
Первое – телефон отпадал. Даже и не дав обещания Марку, что бы ни случилось, не связываться с властями, я не имела возможности позвонить по телефону ни в посольство, ни хотя бы в Ираклион. Тем, что в гостинице, воспользоваться было невозможно. А что касается почты, представляющей собой днем женский клуб, то ни по-английски, ни по-гречески и пытаться нельзя было. Мы должны рассчитывать только на себя.
Я обнаружила, что, и не заботясь о направлении, машинально добралась до маленькой гавани. Мол и крошечный изогнутый причал сохраняли воду чистой и неподвижной, как росинка в чашечке цветка. На стенке гавани кто-то намалевал: «Меняю Кипр на Грецию», а кто-то пытался это соскоблить. Мужчина выловил осьминога: какая-то семья сегодня вечером как следует поест.
