раз такое было.
А впрочем, всё равно.
Но я прощать умею,
Твою тоску пойму.
К тебе, к своей жене, я
Очередь займу.
Мысли мои строгие,
Верю астрологии,
В знаки зодиачные.
Сам я Козерог.
Но тебе, нахальная,
Дрянь сакраментальная,
Баба, ты бродячая,
Поверит я не смог.
Ты мне не изменила?
Послушай, как смешно!
Ты где всю ночь кутила?
Сто раз такое было.
А впрочем, всё равно.
Но я прощать умею,
Твою тоску пойму.
К тебе, к своей жене, я
Очередь займу.
Будущему светлому
Верю беззаветно я.
В рай грядущий, сказочный
Верю без труда.
Но тебе, блудливая,
Самка похотливая,
Девке не порядочной
Не верю никогда.
Ты мне не изменила?
Послушай, как смешно!
Ты где всю ночь кутила?
Сто раз такое было.
А впрочем, всё равно.
Но я прощать умею,
Твою тоску пойму.
К тебе, к своей жене, я
Очередь займу.
Роман Павлович (закончив петь, почёсывая подбородок): – Чушь какая-то! Люди мы взрослые, медицинских связей и возможностей уйма. Как только Федя появится, для смеха, возьмём необходимые анализы, проведём экспертизу… и убедимся, что хоть и Федя мерзавец и чистопородный Сусанин современного пошиба, но мой… сын.
Раиса Федотовна: – На какой хрен тебе это надо? У тебя море всяких разных дел: работа по диагностике, подготовка к защите диссертации, уйма больных…
Роман Павлович: – Рая, не обижайся. Это… для интереса. Прежде всего, для того, чтобы встретить на улице Милу Сергеевну и ткнуть ей…официальным документом в рожу. Да я за такое оскорбление подам на неё ещё и в суд… Сколько-нибудь высужу за моральное оскорбление. Я клянусь тебе, что это сделаю! Я не потерплю оскорблений! Ведь этим оскорбляют и тебя! С такими вот Сусаниными надо бороться… Через суд! Ты, представляешь, он тебя считает… шалавой!
Раиса Федотовна (очень осторожно): – А если бы Федя не был твоим сыном?
Роман Павлович: – Какая разница! То есть, как? Ну, ты и юмористка! (уверенно). Я докажу всем сволочам, всем Сусаниным, что я… не верблюд.
Раиса Федотовна (робко): – Дело в том… Дело в том, Рома, что Федя – не твой… сын. Поэтому не надо никаких экспертиз, позора… После этого ни мне, ни мальчику моему не будет в жизни… уютно и комфортно. Пусть остаётся так, как есть.
Роман Павлович (настроение более чем подавленное, наливает себе коньяка, выпивает): – Ну, ты и тварь!
Раиса Федотовна (взволнованно, оправдываясь): – Пойми, Рома, я этим хотела
