а ты не предложишь чайку гостье? – немного смущенно оторвала она меня от разглядывания ее волос.
– Ты же, наверное, голодна! Спохватился я! Пошли на кухню, там ты мне заодно все и расскажешь!
Покормив гостью и перекусив сам, я налил нам чаю и уж было собрался приступить к расспросам, но Белла меня опередила.
– Здорово вы тут устроились!
– Неплохо, – согласился я и открыл рот, чтобы задать первый вопрос, но она меня опять опередила.
Вопросы следовали один за другим, я только и успевал отвечать. Белле было интересно все, но складывалось такое ощущение, что задавая вопросы она решала какую-то очень сложную для себя задачу. Видимо придя к какому-то решению, она вдруг резко сменила разговор.
– Крис, я не могу тебе ничего рассказать. Извини. Дело в том, что твой наставник не захотел тебя посвящать в некоторые нюансы, – Белла подбирала слова медленно, стараясь не сказать лишнего. – Если он решит, то тогда ты все поймешь.
– Что пойму-то?! – чуть ни взвыл я. – Я же сам понимаю, что тут что-то происходит! Бергам мне ничего не говорит, ты тоже. Что мне теперь делать-то?!
– Ждать, – тихонько сказала девушка, которая вдруг вся как-то съежилась.
– Что ждать-то?! У меня и так голова кругом идет от всех этих непоняток! Ты одна посреди леса голая валялась без сознания, да еще и в засохшей крови вся. Но следов-то рядом не было! Как ты там появилась?! По воздуху что ли прилетела? Домой тебя притащил, так вместо твоей головы мне волчья морда померещилась! Да и лет тебе в лесу на вид больше было, – по мере своего диалога я все больше распалялся и, все накопившиеся вопросы из меня просто выплеснулись: – А этот дом, да и вообще наше с Бергамом затворничество, у меня только одни вопросы! Наставник мне ничего говорить не хочет. Тут появляешься ты и принимаешь все как должное! Почему?! Что ты знаешь?!
– Я…
– Волчья морда говоришь? – вдруг раздался за моей спиной вопрос Бергама.
– Да, – немного смущенно ответил я.
Мне стало стыдно за мое несдержанность, но в глубине души я был рад, что появился наставник и прервал мой спич. Я много бы мог еще чего наговорить.
– Это хорошо, – сказал Берг, так я его называл.
Сказал он это с таким траурным видом, что мне было ясно – ничего хорошего он в этом не видит. Берг, не отрывая взгляда, прищурившись, и как-то напряженно смотрел на Беллу. Девушка же отвечала ему прямым взглядом, вот только я заметил, что ее начало потряхивать.
– И что же в наших краях забыла… – Берг как-то стушевался и бросив на меня быстрый взгляд закончил явно не так как хотел: – э-э-э, маленькая девочка.
– Я не маленькая! – гордо вскинув голову, ответила Белла. – Мне двадцать девять уже!
– Как двадцать девять? – совсем растерянно спросил я.
Сидящей на стуле девушке можно было дать самое большее – семнадцать, но никак не двадцать девять
