менее почтительными, – сказал корреспондент «Уолл-стрит джорнэл», – так это потому, что нас, репортеров, учат быть такими и наши редакторы велят, чтобы мы влезали вам в печенки. Я думаю, что в журналистике, как и во всем, появилось нечто новое. – И задумчиво добавил: – Мне это порой дается с трудом.
– Ну а мне – нет, – сказала девица из «Ньюсуик», – и у меня еще остался один вопрос, на который я не получила ответа. – Она повернулась к Адаму. – Я задала его вам.
Адам медлил. Quo vadis? Этот вопрос, только иначе сформулированный, он иной раз задавал и себе. Однако, отвечая на него сейчас, в какой мере он может позволить себе быть честным?
Элрой Брейсуэйт вывел его из затруднения.
– Если Адам не возражает, – вмешался Серебристый Лис, – я, пожалуй, отвечу за него. Вопреки вашим умозаключениям, Моника, должен вам сказать, что наша компания – а точнее, вся наша автопромышленность – всегда считала себя ответственной перед публикой, более того, она сознает свою роль в обществе, причем уже многие годы. Что же до учета пожеланий потребителей, то мы всегда с ними считались – задолго до того, как слово «потребитель» начало употребляться теми…
Округлые фразы нанизывались одна на другую. Адам испытывал облегчение оттого, что не он отвечает на вопрос брюнетки. Несмотря на всю свою увлеченность любимым делом, он, будучи человеком честным, вынужден был бы высказать некоторые сомнения.
Тем не менее он был искренне рад, что пресс-конференция подошла к концу. Ему не терпелось вернуться к своим «игрушкам», среди которых, как любящая, но требовательная женщина, его ждала новая модель – «Орион».
5
В центре моделирования – примерно в миле от административного здания, где проходила пресс-конференция, – как всегда, сильно пахло гипсом. Люди, работавшие здесь, утверждали, что через некоторое время человек перестает замечать этот несильный, но стойкий запах серы и глицерина, исходивший из десятков тщательно охраняемых конструкторских бюро и лабораторий, опоясывавших круглое строение в центре. Здесь в гипсе рождались модели будущих машин.
Однако посетители с отвращением морщили нос, почувствовав запах. Правда, посетителей-то бывало здесь не так уж и много. Большинство допускалось не дальше приемной или одной из полудюжины комнат, расположенных за ней, но все равно охрана проверяла их при входе и выходе, при них постоянно кто-то находился, и им выдавали цветные значки, строго ограничивавшие зону допуска.
Государственные тайны и атомные секреты охраняются порой менее тщательно, чем эскизы деталей будущих машин.
Даже дизайнеры, постоянно работающие в компании, не имеют права свободного передвижения по территории центра. Младших сотрудников допускают в одно или два конструкторских бюро, – лишь с годами они получают бо́льшую свободу. Эти меры предосторожности отнюдь не бессмысленны. Дизайнеров нередко переманивают другие компании, и, поскольку в каждом
