проводятся?
Я улыбнулась. Королевство Лотианию называли островком гетеросексуальности без мигрантов в Европе, и некоторые нормальные европейцы, которые не желают видеть в своих странах демонстрации мигрантов и представителей ЛГБТ-сообщества, требующих каких-то прав и льгот, уже потянулись в Лотианию. Вроде бы даже король, отец Лотара, предоставил кому-то подданство высочайшим указом. Но особой критике в Европейском Союзе он за это не подвергся. Вероятно, из-за отсутствия полезных ископаемых и огромных территорий.
– Я не голубой, – сказал принц. – Но женюсь я только после того, как встречу женщину, с которой захочу делить свою жизнь. И скорее всего, она будет простолюдинкой. Мне, например, всегда больше нравились беспородные собаки, как и моей маме, хотя у нее и йорк есть. У нас и сейчас две беспородные живут. Мама ими занимается. И я, когда дома бываю. А у породистых частенько бывают наследственные заболевания, здоровье хуже, претензий больше…
– Слышали бы вас феминистки, – хмыкнула я.
– Но они же не слышат.
– А вы можете жениться на простолюдинке? – влез старый еврей, который уже явно просчитывал какие-то варианты развития событий.
– Могу. Основатель нашего рода оставил заветы только по наследованию престола. Править Лотианией может только белый мужчина традиционной сексуальной ориентации. То есть я не могу жениться на представительнице другой расы.
– А женщина может сесть на трон? – спросила я.
– Нет. Это в США считают, что страну можно доверить женщине, лучше – черной, а еще лучше – из секс-меньшинств, и поэтому в качестве следующей кандидатуры на пост резидента рассматривают Опру Уинфри. В Лотиании в этом плане нет гендерного равенства.
– А также политкорректности и толерантности, – хмыкнул папа. – Как хорошо, что я являюсь подданным такой чудесной страны!
– Насчет фальшивых документов, – влез Альберт Ефимович. – Хорошо бы изменить внешность, Лотар Лотарович.
Принц был согласен.
– Что у тебя с собой, ваше высочество? Айфон есть?
Папа осмотрел принца. Тот ответил, что айфон сейчас лежит в каюте, которую ему отвели.
– Коля! – рявкнул папа так, что принц дернулся. Мы с Альбертом Ефимовичем никак не отреагировали. Коля встал с вопросительным выражением на лице. Как я уже говорила, Коля немногословен.
– Телефон его высочества должен остаться в Лотиании.
– Мне нужны записанные в него контакты! – завопил его высочество. – Я не смогу без него.
– Тащи телефон сюда, – обратился папа к Коле, не обращая внимания на вопли. – Бумагу и ручку. Он сейчас все сам на бумажку перепишет. А когда вернется, получит телефон назад. Не топить, не давить. Подумай, куда его тут пристроить, а то его явно будут по сигналу искать.
Коля кивнул. Принц больше не кричал, а быстренько стал переписывать какие-то телефоны на бумагу. Закончив, отдал
