месте – и тогда неизвестно, как сложилась бы судьба этой хвостатой компании. Однако – спасибо случаю! – они оказались именно там, где нужно. Судьба вильнула хвостом – и вот у них уже есть крыша над головой, благосклонность хозяев и работа в кафе, которое с недавних пор называется «36 и 6 котов». Танцорами работают.
Накануне того дня, когда началась новая история про котов, Стас принёс домой кусок доски. Обычной липовой доски. Прислонил к стене, подозвал котов и сказал: вот тут, уважаемые, точите свои когти! Только тут, и нигде больше, слышите меня? И не трогайте мебель, обормоты! Иначе вышвырну за двери всех до одного!
Постойте. Стас не мог это сказать. Не такой он человек, чтобы выгонять котов. А сказал он примерно следующее: моя тётя не потерпит, чтобы кто-то портил домашний интерьер… Пользуйтесь, сказал, дощечками для царапанья.
Вскоре доску вдоль и поперёк расписали глубокими царапинами сорок две пары – то есть восемьдесят четыре! – передних лапок. Испорченную деревяшку можно было выбрасывать. Изодрали её почти до дыр!
Стас подхватил её и отправился на кухню, но над мусорным ведром остановился. Взглянул на коллективный труд ещё раз, прислонил к стене – задумался. Подошёл поближе. Коты – за ним. Сделал несколько шагов назад, едва не наступив на Оборвыша с Кутузовым… Присел, прищурился, не отводя глаз от кошачьего творения. Коты тоже присели, принюхиваясь: что там такое? Что он увидел?
– Где у нас морилка? – Стас хлопнул себя по коленям и решительно поднялся.
Госпожа Крепова стояла в дверях, вытирая руки о фартук.
– Морилка? – переспросила. – Коричневая такая жидкость? Чтобы красить древесину? Вон там, в ящике.
Взял Стас бутылочку морилки, губку для мытья посуды и – раз-два-три – покрыл ею поверхность доски. Перепачкался, но остался доволен:
– Теперь видите? И тут коты увидели… Впадинки и бороздки в дереве проступили во всей красе, проявилась каждая чёрточка, каждый штрих.
– Картина! – ахнула Пушинка.
– И правда картина, – согласилась Хвостуля.
Кутузов прищурился: – Мне это видится или только померещилось?.. Море, короче. Ночь, шторм…
И почесал свои полоски.
– Да какое там море! – отступил к стене Обжорчик. – Вы отсюда взгляните. Кто же искусство впритык рассматривает? Издалека окиньте взглядом – сразу поймёте: это шоколадный торт с глазурью. Это торт, говорю вам. Шоколадный. Выдумали: море! – и сглотнул слюнку.
– Ну и нацарапай себе торт, – отрезал Кутузов. – А это море.
– Морской пейзаж! – подтвердила Пушинка.
Вот так всё и началось. С картины, которую назвали «Море волнуется, раз». Яков настоял, чтобы её как-то назвали. Картина без названия – как кот без имени.
На следующий день Стас раздал котам несколько основ для будущих картин.
А тётушку отправил встретиться с подружками, погулять с ними в парке, покататься на качелях-каруселях, поесть
