style="font-size:15px;"> – Да.
– Значит, она была еще жива, когда ей вырезали глазные яблоки. Он садист. Он ненавидел эту семью! Ненавидел их богатство, их бассейн, бильярдную и библиотеку – и он заставил их мучиться. Возможно, он убил мать последней и заставил ее смотреть, как расправляется с ее семьей.
Снейдер ослабил узел галстука.
– Правильно.
Затем он прошел к своей кафедре.
Тина подвинулась к Сабине и толкнула ее локтем в бок.
– Эй, круто.
Сабина считала, что это не круто, а грустно и одновременно ужасно. Она не хотела уметь проникать в голову убийцы, но как только видела фотографии с места преступления, это происходило автоматически.
– Серийный убийца – это тот, кто учится на собственном опыте. Поэтому будет все труднее поймать его. Какие методы мы могли бы применить в этом случае?
– Можно спровоцировать его сообщением в газете, – предложил Шёнфельд. – «Преступник-подражатель оскорбляет шедевр Белока!»
– Уже публиковали – с прессой так никто и не связался.
– Мы могли бы основать народную дружину, возможно, он вступит в нее, чтобы выяснить, сколько мы уже о нем знаем, – предложил Гомез.
– Это мы тоже уже делали – среди дружинников его не оказалось.
– В годовщину преступления можно опубликовать статью об убийстве и установить наблюдение за могилой семьи, – предложила Тина.
Снейдер помотал головой:
– Никто не пришел.
Все молчали.
– Существует другой перспективный метод? – спросил Снейдер.
– Нет, – ответила Сабина.
Снейдер поднял бровь.
– Почему нет?
– Это же очевидно, что ни один из известных методов ничего не дал – иначе дело было бы уже раскрыто.
– Выскочка, – пробормотал кто-то на первом ряду.
Сабина проигнорировала комментарий.
– Вместо этого нам стоит проверить, не вступал ли кто-то в контакт с Белоком за последние пятнадцать лет.
– Вполне возможно. – Снейдер нажал кнопку на пульте управления и вывел на экран протокол посещений тюрьмы Вайтерштадт. – За все время своего заключения Белок принимал посетителей только семь раз. Пять раз в восьмидесятых годах к нему приходила жена, и два раза – мужчина четыре года назад.
У Сабины перехватило дыхание. Но не из-за фамилии посетителя, а потому, что она увидела подпись сотрудника БКА, который запрашивал протокол посещений. Эрик Дорфер. Дата – всего лишь четыре недели назад. Очевидно, Эрик работал над этим делом, но ей ничего уже не рассказывал. Раньше они всегда обо всем говорили.
– Лишь один-единственный посетитель вызвал интерес у следователей, а именно – берлинский гинеколог с хирургическими знаниями, который после своих визитов прислал Белоку в тюрьму еще письмо, – рассказывал Снейдер. – Мы проверили доктора Яна. Обыск дома, допрос, графологическая экспертиза
