помощников.
Специалиста звали Зиновием Михайловичем, и ему было тридцать восемь лет. И хотя он был сравнительно молодым человеком, тем не менее постоянная задумчивость на лице, какой-то болезненно-растерянный вид, худые плечи, с которых смешно свисал его немодный пиджак, и вечно всклокоченные редкие волосы вкупе с большими роговыми очками не позволяли никому точно определить его возраст. Занятый своими мыслями, болезненно влюбленный в компьютеры и все, что с ними связано, не женившийся в свои годы, Зиновий Михайлович выглядел как бы выпавшим из общей колеи времени. При желании ему можно было дать и тридцать, и сорок, и пятьдесят, и все шестьдесят лет. Собственно, он сам знал это лучше других и относился к этому философски спокойно. После тридцати пяти его как-то перестали интересовать женщины. И его единственной страстью были ежедневные игры на компьютерах. Это была его религия, заменившая ему реальный мир.
Поручив Зиновию Михайловичу переработать все данные по двум взрывам в метро, Дронго терпеливо ждал результатов анализа. И хотя он понимал, что компьютеры могут проанализировать только известные факты, тем не менее уже по опыту предыдущих расследований он знал, что такая обработка информации иногда позволяет взглянуть на известные факты несколько иначе, обратить внимание на те или иные детали, упущенные в ходе возможного расследования как незначительные и малодоказательные.
От Надежды Ковровой, которую к нему прикрепили в качестве связного, он узнал, что расследованием преступлений руководит специальная группа работников прокуратуры, ФСБ и МВД, которую возглавляет опытный следователь по особо важным делам прокуратуры республики Михаил Никифорович Воробьев. Та же Коврова сообщила ему о том, что группа Воробьева пока не смогла выйти на какие-нибудь конкретные результаты, а технические эксперты лишь проводили идентификацию обоих взрывных устройств. Иными словами, эксперты старались определить – сработаны ли оба взрывных устройства по единой схеме и каков принцип действия подобных разрушительных подрывных мин.
К вечеру следующего дня Дронго узнал, что, кроме группы Воробьева, неофициальное расследование поручено и специальной группе подполковника Славина. Он немедленно запросил все данные на группу. Коврова удивилась, но пообещала узнать.
Через час она позвонила, как раз в тот момент, когда Дронго и Зиновий Михайлович молча ужинали на кухне.
– У нас некоторые сложности, – сказала Коврова. – Я приеду только утром.
– Хорошо, – согласился Дронго, – но учтите, что эти данные мне обязательно нужны. Это не моя собственная прихоть. Так нужно для дела.
– Понимаю, – ответила Коврова и первая отключилась.
Телевизор в квартире был, но по взаимному молчаливому согласию они смотрели только последние «Новости». И после этого Зиновий Михайлович шел в другую комнату, где возился со своими машинками, а Дронго – в противоположную,
