разумеется, будете представлять интересы вашего клиента? – улыбнулся Хеккет.
– Я постараюсь их представлять, – кивнул Дронго, улыбаясь в ответ, – должен сказать, что мой клиент не в восторге от пленки, которую вы ему прислали. Но нужно отдать должное специалистам, которые сделали эту запись. На очень хорошем уровне, кроме последних кадров, разумеется.
– Почему? – еще более очаровательно улыбнулся Хеккет. – Мы рассматриваем пленку как единое целое. Или вы хотите, чтобы мы вырезали последние кадры?
– Нет, конечно. Последние кадры так оригинально завершают сцену их прощания, что я вставил бы их куда-нибудь в голливудский боевик, если, конечно, режиссер и оператор данной стряпни согласятся передать мне права на пленку.
– Вы хотите знать цену?
– Во всяком случае, мы должны иметь хотя бы приблизительное представление о масштабах ваших условий.
– Они известны вашему клиенту. Никаких денег, мы работаем на доверии. Нам нужно всего лишь короткое письмо с отказом мистера Александра от участия в аукционе, который намечено провести в Москве. Пусть остается в Париже, это такой прекрасный город. Вот и все, что мы просим. Он спокойно спит у себя на парижской квартире, а мы спокойно забываем об этой пленке.
– Нет никаких гарантий, что после того, как вы получите подобное письмо, вы забудете о пленке.
– Нет, – согласился Хеккет, – но если мы не получим письмо, то этот фильм будет немедленно передан следователю в Москве, который ведет расследование этого убийства. Полагаю, ваш клиент понимает, чем это ему грозит? Кроме того, моя репутация известна в Европе. Я не позволю себе дважды использовать одну и ту же пленку для давления на вашего клиента.
– Ваша репутация, – пробормотал Дронго, смакуя вкус красного вина. Подскочивший официант быстро наполнил бокалы. – Ваша репутация действительно известна всей Европе, – согласился Дронго. – Вы самый известный шантажист от Мадрида до Варшавы. Не хочу вас обидеть, просто констатирую факты. И вы считаете, что мы можем вам поверить?
– Спасибо, – улыбнулся Хеккет. Его трудно было сбить с его позиций, – но у вас просто нет другого выхода. Вы должны мне поверить. Я не ангел, но никогда не делаю гадости ради гадости. Мне нужно во что бы то ни стало нейтрализовать мистера Александра и его западных друзей, не допустив их к участию в аукционе. Больше меня ни о чем не просили. Я никогда не позволяю себе поддаться личным симпатиям или антипатиям. Если мистер Александр откажется от участия в аукционе, все будет забыто, и пленка будет навсегда похоронена. Если, конечно, в будущем кто-нибудь не захочет ее выкупить, – добавил Хеккет, подмигивая своему собеседнику.
– Я не сомневался в вашем внутреннем благородстве, – иронично заметил Дронго.
– У следователя пока ничего нет на мистера Александра, кроме того факта, что он оставался в этом номере. Но это не является доказательством его вины. А вот пленка меняет ситуацию кардинально.
