минстедский владетель. – Во всей округе не нашлось бы смельчака произнести такое!
– Однако я смею, – возразил Аллен с улыбкой, – ибо я тоже сын Эдрика, чистокровный потомок Годфри. Наверно, дорогой брат, – произнес он, протягивая руку, – теперь вы более тепло встретите меня!
Но тот, напротив, с проклятием отдернул руку.
– Ты – молодой щенок из Болье? Твои монахи ограбили меня, чтобы дать тебе воспитание, и теперь ты пришел отнять последнее? Негодяй, я спущу на тебя собак, прочь с дороги!
С этими словами он снова схватил девушку за руку. Но Аллен поспешил несчастной на помощь, и, взяв ее за другую руку, угрожающе поднял палку.
– Поступайте со мной как хотите, но, клянусь спасением души, я раздроблю вашу руку, если вы не оставите в покое девушку!
Уверенный тон и пламенный взор юноши показывали, что его слова не пустая угроза. Владелец Минстеда отскочил назад и стал оглядываться кругом в надежде найти что-либо для своей защиты, но, не найдя ничего, бросился к замку, свистом призывая к себе собак.
– Бежим, друг мой, – в волнении проговорила девушка, – пока он не вернулся!
– Пусть возвращается, – твердо произнес Аллен. – Я не тронусь с места, хоть призови он всю свою псарню.
– Идемте же, – умоляла девушка, – я не могу вас бросить здесь! Ради Пречистой Девы – бежим!
Аллен решился, и они стали поспешно пробираться сквозь кустарник, которым густо зарос лес. Наконец они выбрались к маленькой лесной речке и пробежали по ее дну полсотни метров, чтобы собаки потеряли след. Возле большого ясеня вышли на берег.
– Здесь не опасно, тут больше не его земля, – произнесла, задыхаясь, девушка.
Молодые люди отдохнули несколько минут на влажном мху берега. Затем поднялись и поспешно пошли дальше через Минстедский лес, по бархатному торфу, через лужайки, озаренные ярким солнцем.
– Так вы хотите узнать, в чем дело? – спросила на ходу девушка.
– Отчего же нет, – произнес Аллен, – расскажите, если желаете.
– Вы имеете право знать все, ибо из-за меня потеряли сегодня брата. Слушайте. Ваш брат хотел, чтобы я стала его женой. Но не потому, что меня любит, а чтобы пополнить свой сундук за счет моего отца. Отец же считает его неотесанным мужланом самого низкого происхождения. Он отказал ему и запретил мне охотиться в этой части леса. Однако сегодня я спустила своего маленького сокола Роланда на большую цаплю, и мы с пажем Бертраном стали преследовать его, не заметив, как оказались в Минстедском лесу. Вдруг моя лошадь – Трубадур – зашибла ногу, стала на дыбы и сбросила меня на землю. Затем Трубадур помчался, а Бертран, как безумный, бросился его догонять. Я осталась одна. И в это время из лесу вышел этот злодей и стал угрожать. Боже мой, боже мой! – продолжала она жалобно. – Мое платье в грязи, башмаки изорваны – что скажут дома? Это уже третье испачканное за неделю платье. Горе мне, когда Агата, моя камеристка его увидит.
– Что скажет ваш отец?
– Я
