омота в теле, сухой кашель и вторая неделя на больничном листе. Карина с трудом открыла мутные глаза и тут же зажмурилась от ядовитого света безжалостной лампочки, которая разбудила ее розовую сонную комнату. «Пора вставать!» – весело проскандировал муж Иван, громко побарабанив по письменному столу жены пальцами. На кухне что-то угрожающе шипело, запах жареной пищи заполнил собой все кругом, не давая возможности дышать. «Это мама с утра пораньше готовит завтрак. Наверное, блины», – подумала девушка, сдерживая приступ тошноты. Карина не любила блины, как и семейные завтраки. Девушка еще немного полежала в постели и сделала попытку подняться. Она уперлась обеими руками в подушку и прислушалась к себе. Тело болело. Вдохи давались с трудом. «Одно легкое все же не дышит!» – про себя отметила девушка и решительно скинула на пол теплое одеяло. Встать сразу не получилось, кружилась голова. Карина вновь опустилась на кровать. Обессилено, одной рукой, она потрогала темные пряди на виске. Волосы оставались на пальцах. Карина рассматривала их: тоненькие, погибшие, как сухая осенняя трава. Жизнь медленно покидала ее тело. Обычный грипп, но с каждым днем становилось хуже. Карина потянулась непослушной рукой, сделав над собой усилие, и погасила торшер. Комната наполнилась темнотой, густой и привычной, от которой в голове рождались тихие образы и мысли.
Сначала Карина думала о своей работе, о коллегах. Они с негодованием восприняли ее отсутствие. На сочувствие и понимание можно не рассчитывать. Все втянуты как болтики и винтики в бесконечный сумасшедший механизм выполнения служебных обязанностей. Должно быть, на ее столе скопился целый ворох важных бумаг, которые придется просматривать сердитым коллегам, они будут ворчать и жаловаться начальству на загруженность. А еще говорят – незаменимых людей нет! Постепенно мысли перетекли в другое русло, Карина задумалась о своем муже. В последнее время их отношения стали как тугая тетива, готовая лопнуть в любую секунду от взаимных обид. Любовь, что согревала их столько лет, будто поутихла, и семейная лодка почему-то дала течь. Карина любила своего Ивана, это она знала точно, но что-то все же было не так. Муж словно ревновал ее к работе, и эта ревность часто захлестывала его. Он хотел владеть Кариной полностью, хотел, чтобы она вела домашний быт и не строила из себя деловую леди в свои-то двадцать шесть. А она ничего и не строила. Положение обязывает быть строгой, серьезной и немного деловой. Конечно, это не совсем она, Карина. Конечно, она надевает на себя маску успешной и ответственной, благополучной сотрудницы и, конечно же, не всегда успевает снять ее дома при маме и муже. Она сильно устает на работе, но, зато, карьера идет в гору. И пусть часто она покрикивает на своих домашних, они должны ее понять! Она так сильно загружена и так горячо печется о материальном благосостоянии семьи!
Карина не знала, что в этот час ее родные люди, сидя на кухне, тоже думают о ней. Мама все прощает своей дочери, часто оправдывая там, где уже нельзя оправдать. На это способны лишь настоящие, мудрые и заботливые матери. Муж Иван сердится за то, что она совсем себя не бережет, сгорает как свечка на своей любимой работе, а у нее здоровье никудышнее. Иван очень любит свою жену, любит, как и прежде, когда им было всего по двадцать. Он брал ее в жены и думал, что счастью не будет конца. Карина тогда училась в университете. Иван, как мог, обеспечивал свою молодую жену. Он много и тяжело трудился – лишь бы у Карины было все. А потом она вышла на свою престижную работу, и началось. Денег стало больше, жить легче, а вот счастье куда-то ушло. Мобильный телефон жены разрывался день и ночь. Она постоянно решала свои сверхважные задачи, часто сердилась, иногда плакала, но всегда достигала поставленной цели. Были дни, когда ее руки дрожали и нервно подергивались худые плечи. Ивану до горечи во рту становилось жаль свою жену, и он с нарастающей силой ненавидел ее работу. Им так было хорошо раньше, когда Иван уходил на завод, а Карина оставалась одна в их уютной съемной квартирке, читала свои конспекты, готовила ужины. Рисовала воробьев за окном и часто заливисто смеялась. Внутри нее жила маленькая девочка – веселая и игривая, немного застенчивая и капризная, но так горячо любимая Иваном. Вечерами они гуляли по притихшему городу, ходили к родителям в гости, были молодыми, свободными и беззаботными. А теперь это все испарилось, и девочка внутри Карины умерла.
Вся семья, погрузившись в свои невеселые думы, совсем не заметила, как за окном сделалось светло. Солнца не было, хмурился ноябрь тяжелыми серыми облаками и уставшие люди с ледяными масками на лицах все спешили куда-то наперегонки со временем.
Карина провела в постели весь день. Она то спала, то просыпалась. Часто ее накрывала удушливая волна жара, от которого мутился рассудок и быстрые мурашки бежали по всему хрупкому телу. Конечно же, ей нужно в больницу, и в то же время ей туда никак нельзя. Карина до судорог боялась больниц, ей казалось, что там все пропитано болью, смертью и кровью. Она какой-то звериной чуйкой ощущала этот неприятный запах, он будто налипал на нее, от него невозможно избавиться или отмыться.
Вечерело. По телевизору шли новости. Диктор-женщина беспечным голосом сообщала, что в их город
