девушка сняла трубку и, набрав короткий номер, сказала:
– Василий Михайлович, это Даша с ресепшена, подойдите пожалуйста на минутку.
Скоро из неприметной двери в дальнем углу холла выкатился полноватый лысеющий мужчина и, подойдя к стойке строго спросил:
– Что случилось?
– Вы на инструктаже велели сообщать лично о подозрительных постояльцах.
– Ближе к делу.
– Вот, – Даша подала безопаснику анкету. – Еще очень не хотел платить картой.
– Ага, похоже на арабский, – кивнул Василий Михайлович. – Иностранец?
– Я не поняла, паспорт российский, но писать по-русски не умеет. Разве сейчас не нужно сдавать экзамен по языку при получении гражданства?
– Говоришь не хотел платить картой? А в итоге?
– Заплатил, только у него она на предъявителя, банк швейцарский.
– Хорошо, это я пока заберу, потом принесу, да, как его зовут-то?
– Алеша Иоганович Буш.
– Серьезно? Ладно, ты молодец, Дарья. Работай, я займусь.
***
Федор всего год как перебрался в златоглавую на заработки. В родном городке с работой было трудно, а в полицию после повышения зарплаты и подавно не устроиться. Здесь же его взяли с радостью, полгода подготовки в «страшном» учебном центре, где отслуживший в ВДВ Федор откровенно валял дурака и свежеиспеченный младший сержант приступил к «обучению» на месте.
Старший патруля прапорщик Рак учил его «жизни» на улице.
– Пойми, – говорил он, – в нашей стране настолько несовершенное законодательство, что мы – представители государственной власти должны обладать особым профессиональным чутьем, не терять человечность и идти навстречу людям, которых защищаем. Вот какой смысл составлять протокол, обрекая мелкого нарушителя на мучения в неповоротливой бюрократической системе, когда можно решить вопрос с наказанием на месте.
– А если поймают? – опасался Федр.
– Правильно мыслишь, во избежание недоразумений необходимо помнить о трех золотых правилах: не борзеть, не лохануться и не забывать о долге.
Сегодня работали в ночь. Ночные дежурства были самыми продуктивными, уже к полуночи план по протоколам был выполнен и теперь патруль с чистой совестью мог охранять правопорядок себе на благо. Правда после двух часов ночи с нарушителями обычно становилось туго, поэтому уазик нырнул в темный двор, сдал задним ходом к паре ржавых гаражей и затих. Наряд урывал «положенные уставом» четыре часа сна. Время для отдыха делили по-братски. С двух до шести спал старший, а Федор, как молодой – дома, после смены.
Федора подобный график вполне устраивал. Нередко удавалось высмотреть припозднившегося пьяного или подозрительную личность с мешком на плече. Тогда старший не забывал поделиться с подчиненным, а когда вспоминал о долге, наряду сулила
