от театра… А вы спрашиваете, читал ли я пьесу. Я ее всю помню, но не дословно, конечно. Поэтому не хочу записывать по памяти. Могу наврать. А портить автора грех. Очень уж язык у Олега силен.
– Пожалуйста, перескажите коротко содержание, – напомнил о своей просьбе следователь.
– Пьесу эту, как я понимаю, Каребин писал параллельно с новым романом.
Называется она «ГУРУ». Занимательная история о том, как один деятель превратил себя в Бога. О сектантстве пьеса. Представляете, как это сейчас актуально?!
– И ее герой Святослав Стерн? – предположил Синицын.
– Да, Стерн, – подтвердил режиссер. – Это как взрыв бомбы. С ним до сих пор носятся, словно с писаной торбой, а он на поверку оказался платный агент ОГПУ.
– Спасибо, Михаил Митрофанович, вы мне очень помогли. – Синицын пожал руку режиссеру и поднялся. – Только у меня к вам еще одна просьба.
– Если смогу… Да не красьте вы потолок этой блестящей дрянью! – неожиданно крикнул Переверцев малярам. – Потолок матовым должен быть. Что у вас, совсем вкус в заднице?! – И, обернувшись к следователю, извинился:
– Глаз да глаз за ними. На минуту отвернешься – уже нагадят. Так о чем мы говорили?
– У меня к вам последняя просьба. Припомните число, когда Каребин принес пьесу, и название организации, арендовавшей театр в тот день, – попросил следователь.
– Приблизительно пятого или шестого июня, но точно без нашего бухгалтера не скажу, а Галя будет только завтра. Позвоните мне часиков в одиннадцать и напомните. Иначе забуду. Столько в голове всякого мусора!
Синицын поблагодарил режиссера и поехал на службу. Грушина Слава застал на месте и, как ни странно, в добрейшем расположении духа. Подполковник, используя обеденное время, тянул пиво и посасывал воблу. Даже появление старшего лейтенанта не могло испортить ему настроение.
– С чем пожаловал, баламут? – благодушно поинтересовался он у подчиненного.
Слава доложил о беседе на Кузнецком мосту, попросил разрешения на засаду в квартире вдовы Каребина плюс людей для дежурства и наружного наблюдения. Грушин без всяких споров и комментариев кивнул головой и, вызвав Тому Самойлову, продиктовал ей приказ.
– Все? Ты удовлетворен? – переспросил он Синицына и жестом отпустил секретаршу.
– Так точно, товарищ подполковник.
– Зачем так официально? – поморщился Грушин и откупорил очередную бутылку.
– Ладно, иди.
Слава вышел в приемную и, чмокнув Тому в щечку, выдал ей новую дискету для распечатки.
– Хоть бы шоколадку когда купил, – вздохнула девушка и всунула дискету в гнездо. – Ой, это что-то сложное. Я файл открыть не могу.
– Как не можешь? Ты же у нас компьютерная мастерица, – выдал комплимент Слава.
– Какая я мастерица? Я только в «Ворде» плаваю, а тут что-то другое.
