style="font-size:15px;"> Он грубо толкнул дверь после того, как щелкнул последний замок, и следом втолкнул внутрь девушку. Зашел и врубил свет. Уставшие глаза тут же поблагодарили за зверство, но он хотел видеть ее, каждую черточку и изгиб. И, самое главное, каждое шевеление в глазах.
– Что ты любишь? – она коротко оглянулась по сторонам и повернулась к нему.
– Сними плащ.
Ее плавные движения не пришлись к месту, и Север помог девушке. Стащил с ее плеч плотную ткань и зацепился взглядом за обнаженную спину, стянутую лентами. Они впились в бархатную кожу, и очередной мираж закружил голову: он представил свои пальцы, сдавливающие, ласкающие ее плоть. Рефлекторно потянулся к ней и обнял, сцепив руки на животе.
Глубоко внутри жалким мерцанием моргнул последний стоп. Чего он хотел? Для чего позволил и привел к себе? Пройтись по краю? Заставить ее прекратить? И только же…
– Я люблю жестко и долго, – он прижался к ней, вдохнув ее пьянящий аромат.
Инстинкты шептали настойчивее, уводили его пальцы за собой. И голод, он слишком долго и много думал о ней, чтобы остановиться теперь. Север чувствовал ее напряжение, колкий холод, почти лед, который не таял под его жадными пальцами. Да, он чувствовал, но не мог ничего с собой поделать. Он спустился ладонями ниже, очертив крутые бедра, и скользнул к внутренней стороне. Она шумно выдохнула, согнувшись, и он тут же заполнил пустоту, последовал за ней, навалился. Все-таки она мягкая и уязвимая, как все женщины. И он возьмет ее, как делают все мужчины.
– Скажи, что любишь также, – шепнул он.
– Я люблю жестко и долго.
– И сколько мне будет это стоить?
– Просто отстань от меня.
– Забыть твой адрес?
– Да.
– А если я захочу повторить?
– Только силой, – ответила Яна.
Она поймала его руки и помогла нащупать застежку сбоку. Через мгновение она оказалась полностью обнаженной в его руках.
– А если повторить захочешь ты?
Север остановился на мгновение. Его пальцы вонзились в ее талию, она не вырывалась и не двигалась, и можно было обмануться, что тело, застывшее в крепких руках, уже приручено, уже его…
– Поэтому долго? – наконец, ответила Яна. – Любишь долго разговаривать?
Север подхватил девушку, и она как-то по-детски ахнула, будто меньше всего ожидала, что ее понесут. И этот ее вздох, короткий, сдавленный, прорезал его насквозь. Отрезвил.
Он не стал зажигать свет в гостиной и на ощупь шагнул к дивану. Опустил ее и сел рядом. И сразу же ощутил ее пальцы, она ухватилась за ремень брюк.
– Да, Яна, – кивнул он устало, – отсоси мне, именно.
Она решила, что он серьезно. И ему пришлось сжимать ее плечи. Черт, слишком сильно, он вновь разозлился и не рассчитал силу. Следом он потянул и посадил ее на колени. Лицом к себе, пытаясь поймать ее взгляд. Отсвет уличный фонарей прочертил неуверенную тропу по полу и расходился мягким светом. Если не набрести на доверие в полутемной комнате, то уже нигде…
– Остановись.
– Не встает?
– Напротив, –
