как трус? Ты ли это мне говоришь, Магда?
Старшая пиранья рассмеялась.
– Никогда не сомневалась в твоей храбрости, мой доблестнейший Самбульо! – ответила она. – Но ведь ты сам искал предлога избежать участия в ритуале?
Мигель задумался.
– В конце концов, ты эту девушку не любишь, а кроме того, она язычница… – подлила масла в огонь премудрая Магда.
Мальчишка снова вскинулся.
– Что бы я оставил её в беде, только из-за того, что она язычница? Да ещё воспользовался бы, как предлогом, местными суевериями? Чем я тогда сам лучше язычника? Этому не бывать!
– А сеньорита Алисия?
Я внутренне аплодировал Магдалене! Если бы она уговаривала Мигеля, утешала или увещевала, то натолкнулась бы на благородное упрямство юного рыцаря. Если бы старалась обойти стороной тему его далёкой невесты, то это могло вызвать ряд осложнений впоследствии. Правильно! Все точки над «I» должны быть расставлены, и сделать это должен сам Мигель. Но теперь у меня было много вопросов к Магде.
– Я поклялся Алисии в любви и верности, – констатировал юный Самбульо. – Я никого не люблю кроме неё, в том числе и к Золотой Кунице не испытываю никаких нежных чувств, но готов признать, что она мне нравится. Я никогда не изменил бы своей невесте из чувства похоти или выгоды, но… Ты говорила, что Золотую Куницу изгонят из племени, если она не докажет свою невиновность?
– Скорее её убьют. На всякий случай. Никому не хочется, чтобы аламоа бродила вокруг города.
– А… Чига Шанки?
– Она его любимая дочь, от жены, которая тоже была любимой, и погибла много лет тому назад. Но в этом вопросе слушать его никто не будет. Если он возмутится и применит силу, то в племени произойдёт раскол и возможно даже резня. При этом он потеряет власть, а девушку всё равно убьют. По-тихому, из-за угла. Они рассуждают так – у вождя много детей, так какая разница? Дочерью больше, дочерью меньше, а в племени наступит мир и порядок. Поэтому Чига Шанки и посылает её исполнить ритуал вместе со своими жёнами. Если всё пройдёт гладко, значит, предположение о её ведьмовской природе ошибочно, и тогда её оставят в покое.
Дон Мигель думал около минуты.
– Я приму участие в ритуале, – сказал он. – Это не будет изменой Алисии с духовной точки зрения. Что же касается остального, то я всё расскажу своей невесте, когда мы вернёмся домой и целиком положусь на её решение.
На этом их разговор закончился, и дон Мигель отправился в апартаменты, выделенные для «рабов-консортов», где уже храпел Ганс. Из всех проблем я менее всего боялся, что Алисия не простит Мигеля из-за этого случая. Девочка не дура или я в ней крепко ошибся. Теперь проблема виделась мне в другом.
– Давай, вылезай! – сказала Магдалена, когда шаги нашего парня затихли в глубине лабиринта из разнокалиберных дворцовых помещений.
Я вышел на свет из ниши под потолком, где прятался в тени. Интересно, как она поняла, что я там? Но сейчас
