же я такси вызову? Мобила-то осталась в брюках. А брюки где-то там, за дверями и засовами. Я сунула купюру в топ и хмуро потопала к калитке, босые ноги неприятно хлюпали по разноцветным лужам. Я поморщилась: надеюсь, у меня не облезет кожа, или, что ещё хуже, не вырастут волосы от пролитой нерадивыми грузчиками химии.
***
Широкая спина Андрея в полосатой футболке подрагивала, руки порхали над плитой, по кухне расползался упоительный аромат жареных вегетарианских сосисок. Желудок мой требовательно заурчал, я сделала успокоительный глоток горячего кофе. Скоро, скоро завтрак!
Я вновь посмотрела на Фёклу, которая сидела напротив меня. Её тихий смех, похожий на сухой кашель, не умолкал.
– Ох, прости, Джо! – едва переводя дыхание, вымолвила она. – Но как представлю тебя на скутере, в юбке, задранной до пояса, пробирающуюся по закоулкам…
– А стоило бы посочувствовать! – недовольно буркнула я. Впрочем, губы мои то и дело непослушно расплывались в улыбке. – У меня до сих пор в ушах стоит свист мужиков, которым довелось видеть, как колыхается на ветру мой пятый размер!
Фёкла зажмурилась и уткнулась лбом в стол, тощие плечики её дёргались от хохота. Андрей повернулся к столу, рука его держала сковородку, а на лице – выражение сочувствия. Старушка пережила приступ смеха, рука её подхватила ложечку для ежеутреннего творога. На мою тарелку плюхнулись ещё шипящие жаром сосиски.
– Я надеюсь, что вы не простудились, мисс, – заботливо проговорил ангел. – Кататься ночью голышом очень опасно для здоровья!
Мисс Фёкла подавилась творогом, впалые щёки её покраснели, Андрей невозмутимо постучал старушку по спине и повернулся к плите. Фёкла весело посмотрела на меня.
– Зато теперь Магсквер будет неделю гудеть о новой леди Годиве! – тихо прошелестела она. – И не беда, что за славу придётся заплатить лёгким насморком.
Веселье слетело с меня, словно шляпа, унесённая порывом ветра. Вкус сосисок перестал быть ярким и сочным, я отложила вилку и с трудом проглотила едва прожёванный кусок.
– Боюсь, плата намного серьёзнее, – мрачно ответила я.
На глаза навернулись слёзы, из груди вырвался тяжёлый вздох. Сухая ладошка Фёклы накрыла мою ладонь.
– Это всё равно бы произошло, – тихо сказала она. – Так или иначе…
– В смысле? – вскинулась я.
– Кошек всегда не больше тринадцати, – ровно проговорил Андрей, не отрываясь от работы. – Если появляется четырнадцатая, значит, кто-то пропадёт. Или погибнет.
В душе моей росло возмущение, я вырвала руку и двинула кулаком по столу.
– Так нужно просто отдать лишнюю! – негодующе воскликнула я. – Зачем ждать, пока кто-то сдохнет?
– Опять ты за своё, – тяжело вздохнула Фёкла, без аппетита ковыряя белоснежную массу в тарелке. – Сколько раз твердить, что магокошку не передашь. Она сама выбирает дом. Навсегда!
Андрей положил передо
