новости и проверить, как исполняется его распоряжение.
Новости кончились в десять сорок пять. Сюжета о памятнике в новостях, естественно, не было.
По мнению политологов, независимые СМИ – это один из четырех столбов, на которых держится демократия. Страшно далеки они от реальной жизни, сказал бы о политологах вождь пролетариата, будь он сейчас жив. И это верно. Ибо политологи не учли один очень важный факт: журналистика (СМИ) – вторая древнейшая профессия. И она, согласно теории эволюции, вытекла из первой. Теперь скажите господа политологи, как представители этих двух профессий могут быть независимыми? Да никак, ибо вынуждены выполнять желания клиентов. Видимо, директор телевидения это хорошо понимал, потому что журналистка Цесарская была уволена. Она рассказала нам, как происходило увольнение.
– Что значит, мы будем следить за властями?! – кричал ей директор. – Ты репортер, а не оперативник ОКУБ! Кто тебя надоумил заявить эту чушь?
– Никто! Я сказала, что думаю! – дерзко ответила Цесарская.
– Дура безмозглая! – продолжал бушевать директор. – Она что-то себе думает, а я могу потерять работу!
– За что?
– За слежку за губернатором! – Директор внезапно притих. – Я знаю, ты сейчас кого-то покрываешь, у тебя мозгов не хватит, чтобы самой выдумать такую мерзкую фразу. Не стану тебя пытать, кого покрываешь, этим займутся правоохранительные органы, – каким-то беспомощным голосом сказал он. – Но чтобы на телевидении я тебя больше не видел. Сдай пропуск и выметайся.
Мы думаем, что директор телевидения причислял журналистов к интеллигенции и, так же, как покоящийся в мавзолее вождь, мозгом нации её не считал. И это по большому счету ошибка. Но что позволено Юпитеру… Директор, конечно, может уволить журналиста, это его право. Но правду уволить ему не удастся, все-таки он не вождь.
4
Только в одиннадцать утра Дымов, Вольский и Коржиков покинули город Болотов. В пути остановились у какого-то ресторана и позавтракали. По дороге Дымов и Вольский говорили о наследстве, гадали, сколько может оставить в наследство голливудский продюсер. Коржиков в разговоре не участвовал, забился в угол машины, молчал, продолжая испытывать стеснение рядом с губернатором. В Санкт-Романовск приехали к четырем часам. Дымов велел водителю подъехать к офису Инюрколлегии.
– Что-то мне не по себе, – признался Коржиков. Голос его звучал жалобно. – Там же все документы на английском, я ничего не пойму.
– Я бы пошел с вами, но оставить губернатора без охраны не имею права, – сказал Вольский.
– А я тоже пойду, – улыбнулся Дымов. – Никогда не присутствовал при оглашении завещания.
Втроем вошли в кабинет, указанный в письме.
В кабинете за столом сидел адвокат – седовласый вальяжный мужчина. Увидев гостей, он встал:
– Кто из вас гражданин Коржиков?
– Я.
– Полагаю, что вы доверяете своим друзьям?
– Конечно, – сказал Коржиков. –
