и метод синдромного анализа обладают огромным преимуществом, но «живая» клиника всегда «преподносит» сюрпризы, не укладывающиеся в сухие схемы и рамки, так как в них теряется важная вещь – уникальность конкретного человека.
На сходство клинического метода А. Р. Лурии и З. Фрейда обращали внимание и зарубежные нейропсихологи. «Несложно догадаться, … что… часть клинического метода Лурии – “квалификация симптома” – совпадает с психоаналитическим подходом Фрейда. Можно сказать, что в неврологии метод Лурии это то же, что метод Фрейда в психиатрии…»[8]
Коллеги и ученики, наблюдавшие в НИИ нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко работу А. Р. Лурии, отмечали, что у него никогда не было четкого плана беседы и обследования пациента. Александр Романович, наблюдая за больным, мог применить технику свободных ассоциаций, дать определенные задания, тесты, но все это было уникальным для каждого обследуемого. Такой подход к больному человеку был чисто клиническим, а не экспериментальным и напоминал по стилю психоаналитический сеанс. В результате такого клинического обследования складывался нейропсихологический «портрет», который соответствовал характеру и жизни человека. С одной стороны, в этом проявлялась верность А. Р. Лурии культурно-исторической теории Л. С. Выготского и своим основным научным идеям и взглядам, но с другой стороны – в этом проявлялось и влияние учения З. Фрейда.
Эти две стороны одной большой жизненной задачи так и остались непримиримыми для Александра Романовича Лурии. И этот его внутренний конфликт можно почувствовать, читая такие яркие работы, как «Маленькая книжка о большой памяти» и «Потерянный и возвращенный мир».
Возможно, работы, представленные в данном издании, и долгая история их написания были способом разрешить глубинный конфликт и более открыто высказать в этих «маленьких» книгах то, что трудно было показать в «больших».
Возможно и другое…
Как уже говорилось выше, А. Р. Лурия, одновременно являясь врачом и одним из ярких ученых-психологов прошлого века, оставил нам, в лице этих книг, богатейший фактический материал, описание ярких неординарных случаев, которые, кстати, до сих пор не получили своего научного объяснения. Проблема синестезий[9] и выдающихся способностей остаются мало изученными и в психологии, и медицине. С 30-х годов Лурия интересовался проблемой «плюс-симптомов», но так и не успел систематизировать этот материал (Хомская, 1992).
Возможно и то, что эти две книги являются обращением к более широкой (не профессиональной) аудитории. Они – своеобразное наследие широкому кругу читателей. Александр Романович как ученик Л. С. Выготского и в каком-то смысле последователь З. Фрейда верил в восстановление психических функций и всю свою жизнь разрабатывал вопросы реабилитации больных людей. Он всегда помогал людям лучше понять себя, знать свои возможности. Лурия как бы напоминает каждому из нас о ценности обыкновенной
Синестезия – феномен, проявляющийся в сопутствующих ощущениях, характерных для определенного органа чувств. Оно характеризуется тем, что какой-либо раздражитель, действующий на определенный орган чувств, вызывает реакцию ощущений не только этого органа, но также ощущения или представления, характерные другим анализаторам.
