проще простого – пара подарков, несколько комплиментов и она его. Корвин усмехнулся, предчувствуя легкую победу. И тут же обзавелся соперником.
– Посоревнуемся как в детстве? – предложил Тео. – Ну же, это будет весело.
– Это не игра. Речь идет о будущем.
– О твоем будущем, – заметил брат.
– Нет, о будущем клана.
– С чего ты взял, что оно непременно связано с тобой?
– Может быть, с того, что я здесь единственный теург?
Тео только зубами заскрипел. Каждый раз напоминая брату, что тот лишен магии, Корвин испытывал ни с чем несравнимое удовольствие. Секс и тот мерк на этом фоне.
– А ты справишься? – не остался в долгу младший брат. – Как давно ты очаровывал женщину? Еще помнишь, как это делается? Ты же привык, что все сами прыгают к тебе в постель. Я-то добиваюсь всего своим обаянием, а не званием главы клана.
– Мне почудилось или ты жалуешься на скудную сексуальную жизнь?
У Тео желваки заиграли, так сильно он стиснул челюсти.
– Не лезь к моей невесте, – предупредил Корвин, сжав рукоять шпаги. – Или я заставлю тебя пожалеть об этом.
– Что ты, – Тео поднял руки, словно сдаваясь, – я лишь хотел поиграть. Но нет, так нет. Чем ворчать на меня, позаботься лучше о девушке. Все-таки это твоя будущая жена.
– Брысь, – шикнул на него Корвин.
Брат не стал искушать судьбу и торопливо покинул гостиную, а Корвин остался наедине с проблемой: нельзя бросать Эйвери здесь одну. Проснется – испугается.
Ему не нравилась роль заботливого жениха, но выбора нет. Вздохнув, он поднял девушку на руки. Она что-то пробормотала во сне, а затем привалилась щекой к его плечу, одновременно обхватывая руками его шею. Он снова ощутил ее сладковатый, цветочный запах. Будто очутился на лугу среди полевых цветов. Захотелось зарыться лицом ей в волосы и вдохнуть до боли в легких тонкий аромат. Но ничего подобного он, конечно, не сделал.
Корвин отнес невесту в отведенную ей комнату. Там опустил на кровать и склонился над девушкой, вглядываясь в ее черты. Короткие локоны у лица Эйвери завились от сырости, превратившись в милые кудряшки. Последняя дочь Серого клана была хороша собой и с возрастом обещала стать еще краше. Сейчас она лишь бутон, неограненный алмаз, но когда распустится, разобьет много сердец.
Особо сильное впечатление Эйвери производила еще и потому, что ее привлекательность не была пустой. Внешняя красота отражала красоту души.
Девушка, не просыпаясь, пошевелилась, приоткрыв пухлые губы, и Корвин сам не понял, как потянулся к ним. Они манили его, обещая наслаждение. Мог ли он устоять? Может, и мог, но точно не хотел.
Возбуждение прокатилось по телу обжигающей волной. Бушующей, взвинченной, лишающей разума. Девушка лежала под ним – беззащитная, расслабленная, не подозревающая о том, какой эффект на него производит – и Корвин жаждал ее всю. Он нуждался в ней, как человек нуждается в воде и пище или даже в воздухе.
