торговый патент и подряд на поставки городскому совету (этим и занимались Стробик, Хэрмон и Уайкрофт), а потом договориться с субподрядчиком, который на самом деле занимался разделкой мяса или изготовлением фонарей, и получать прибыль, которая затем делилась между ними или направлялась Молинауэру и Симпсону в виде пожертвований для разных клубов и организаций. Стинер или любой, кто занимал должность городского казначея, ссужал деньги под низкий процент в качестве гарантии надлежащего исполнения контракта и в некоторых случаях способствовал мяснику или чугунолитейщику в выполнении его обязательств. За эти услуги он брал не только один или два процента от суммы сделки, которые отправлялись в его карман (так делали другие казначеи), но и получал долю от прибыли. В качестве старшего делопроизводителя ему рекомендовали услужливого и абсолютно надежного молодого человека. Стинера не заботило, что Стробик, Хэрмон и Уайкрофт, действовавшие в интересах Молинауэра, могли использовать часть заемных денег для достижения целей, весьма отличавшихся от указанных в документах. Его делом было оформить ссуду.
Вернемся к нашему повествованию. Через некоторое время после назначения Стинер узнал от Стробика, который был одним из его поручителей при вступлении в должность (что противоречило закону, как и поручительство членов совета Уайкрофта и Хэрмона, ибо законодательство Пенсильвании гласило, что одно должностное лицо не может выступать поручителем для другого), что люди, посадившие его на эту должность и способствовавшие его избранию, ни в коем случае не предлагают ему выходить за рамки закона, но он должен проявить уважение и не противостоять муниципальным интересам, то есть не кусать руку, которая его кормит. Ему также дали понять, что когда он обживется на новой работе, ему будут перепадать кое-какие деньги. Как уже упоминалось, раньше он был бедным человеком. Он видел, как люди из его окружения, которые так или иначе занимались политикой, становились весьма благополучными в материальном отношении, в то время как он тщетно изнурял себя, работая страховщиком и агентом по продаже недвижимости. Он упорно трудился в роли мелкого политического назначенца. Другие политики возводили себе роскошные дома в новых районах города. Они ездили в Нью-Йорк, Гаррисберг или Вашингтон на увеселительные вечеринки. В летний сезон их видели за беззаботными разговорами в придорожных закусочных и загородных гостиницах вместе с женами или любовницами, а он пока что не принадлежал к этому счастливому обществу. Естественно, теперь, когда ему что-то пообещали, он стал покладистым и заинтересованным человеком. Почему бы и нет?
Когда дело дошло до визита Молинауэра и его предложения о необходимости довести сертификаты городского займа до номинала, хотя это не имело прямого отношения к негласной связи бизнесмена со Стинером через Стробика и остальных, казначей моментально осознал свое подчиненное положение (для этого было достаточно услышать властный голос хозяина)
