Кэрол.
– Презервативы, – говорит Ева.
Они выбрали самый неподходящий момент для разговоров о контрацепции.
– Вы не забыли, что сегодня день рождения Азы? – спрашиваю я. Они обе вздрагивают.
– Конечно, нет, – отвечает Ева.
– Прошел всего год, – говорю. – Это не так уж много.
Ева с Кэрол подходят к подножию лестницы и обращают ко мне лица, полные печали и доброты.
Не знаю, какой черт меня дернул. Они не догадываются, что Аза жива, и мне захотелось, чтобы им стало стыдно. Как бы глупо это ни прозвучало, мне захотелось, чтобы кто-нибудь меня пожалел. Мне паршиво, но Аза этого даже не замечает; с ней и поговорить-то уже нельзя.
– Мы сегодня вспоминали Азу, – говорит Кэрол.
– Как ты без спроса отправился к ней на день рождения, а мы думали, что тебя похитили, – вставляет Ева.
– Не самый благоразумный твой поступок, – говорит Кэрол. – Но и не самый безбашенный. Бесплатная демонстрация того, что ожидало нас в будущем.
– Помню, смотрела, как ты кружишь на роликах в костюме аллигатора, и думала: «У этого парнишки свои мечты, и он всегда все будет делать по-своему», – говорит Ева.
– И какие же у меня были мечты? – спрашиваю я, невольно поддаваясь любопытству.
– Тогда я решила, что ты хочешь стать олимпийским чемпионом по фигурному катанию, – отвечает она. – Но в этом все дети.
– В чем – в этом?
– Они такие непосредственные. Никогда не знаешь, к чему готовиться. Их совершенно невозможно судить по себе, у них свои собственные странности.
– Не то чтобы у тебя были странности, – говорит Кэрол с ухмылочкой.
– Яблоко от яблони недалеко падает, – говорю я.
– Это точно, – смеется Ева. – В этом доме у всех свои странности и все тебя очень любят.
– И Азу мы любили, – говорит Кэрол, накрывая ладонью мою руку. – Мы сегодня подняли бокалы в память о ней.
– Если ты мечтал об Азе, это была хорошая мечта, – говорит Ева. – Поверь, малыш, ты еще найдешь любовь. В мире много любви.
К горлу подступает комок. Даже не подозревая о том, что происходит, они все равно меня понимают.
Мамы крепко обнимают меня, и на секунду мне кажется, что не существует никаких воздушных кораблей, никаких киллеров, спускающихся на землю по якорным цепям, никакой угрозы сверху, способной в одночасье разрушить мою жизнь. Есть только я и мои родители, и здесь, в гостиной нашего дома, мы находимся в полной безопасности.
До поры до времени.
Поднявшись на второй этаж, я сразу же включаю планшет и одно за другим открываю около восьми приложений.
Если бы мне пришлось наверстывать упущенные часы сна, на это ушли бы годы. В среднем я сплю где-то по три часа в сутки, чего явно недостаточно, но как еще уследить за всем, что происходит в каждом часовом поясе – и на земле, и на небе?
Конец
