искупаю грех… Тюрьма – не искупление, нет. Наказание – да. Но ни совести, ни душе не помогает. А вот доброе дело, оно душу как-то облегчает, что ли…
Он хотел что-то добавить – сделал вдох, но явно не находил слов.
– Я понимаю, Роберт, не напрягайся.
– Кажется, иногда ты бываешь милой… Хотя характерец у тебя тот еще. Я бы с тобой ни дня не прожил. Да ладно, не имеет значения, я и не собираюсь… Давай выпьем. За то, чтобы все хорошо закончилось. У каждого из нас.
– А как вышло, что тебя наняли убить меня? – Я чокнулась с ним, надеясь, что алкоголь уже достаточно расслабил его, и он скажет мне правду.
– В тот день… Это когда было? Позавчера, что ли… Столько всего произошло, я счет времени потерял. Я в тот день только вышел из тюрьмы. Ни денег, ни жилья. Жена развелась со мной, пока я сидел. Не из моральных соображений, конечно, а потому что удача от меня отвернулась… Я перестал приносить деньги – и сразу стал ей не интересен… Я много заработал в девяностые и в двухтысячные, очень много. И без криминала – ну, без крови в смысле. Криминал-то был тогда на каждом шагу, куда ни плюнь… Но мне руки пачкать не пришлось, и меня никто не тронул. Я умел ловко договариваться и правильно делиться с нужными людьми – бабки текли рекой. Мне удалось сколотить нехилое состояние. Благодаря которому последующие годы развивал бизнес и приумножал доходы. Как все вокруг тогда, я круто гулял, а особенно любил отрываться в казино в одном московском пригороде… Там и ресторан был шикарный, и стриптизерки хорошенькие, и игра горячила кровь. Все тогда играли, это считалось признаком успешности. Я и не заметил, как подсел на покер и рулетку. Да я не дергался: бабок у меня было немерено. Проиграл – подумаешь, завтра выиграю! Вроде какой-то баланс существовал поначалу. Потом пошла черная полоса. И однажды я осознал, что мне больше нечем платить за долги. Я еще пытался отыграться – надеялся, что удача вернется ко мне. Хотя в тюрьме – там времени для размышлений много… – я понял, что в казино меня намеренно обчищали. Оно уже давно стало подпольным, ведь их в Москве и области запретили, – дела у них тоже шли не шибко хорошо. Кто-то их крышевал, но требовал большой отдачи. А что им стоит подкрутить-подвертеть свои автоматы да нанять в крупье фокусников…
Роберт потянулся за бутылкой и подлил нам коньяку.
– Короче, – продолжил он, – наступил день, когда откупаться стало нечем. Даже тачка моя, навороченная «бээмвэшка», ушла за долги, пришлось на машине жены ездить. А когда я сел, то они и особняк мой на оплату долгов пустили. С бывшей женой как-то сговорились, и всё ушло с молотка, – а я в него несколько миллионов долларов вбухал, между прочим… У меня ничего не осталось. Сам виноват, знаю. Теперь уже и непонятно: как я мог так прочно подсесть на игру? Как на наркоту, честное слово…
– Такое со многими случалось. «Игрока» Достоевского, к примеру, читал?
Роберт покачал головой.
– Так почитай. Там все описано, весь ад зависимости. После этой книги больше
