подсадных.
Майор решил начать беседы с арестованными с Зимина.
Вызвав его в кабинет, Барсуков объявил, чтобы он собирался на этап. Хотя это не планировалось.
Зимин потемнел лицом и начал канючить, говоря о том, что у него нет теплых вещей, что он больной человек, и довел до кума еще несколько весомых доводов. Оперативник, внимательно выслушав Зимина, сделал озабоченное лицо.
– Я бы с удовольствием тебя оставил, но не могу: прокуратура давит, больше десяти суток находиться в ИВС нельзя!
– Что же мне делать? – справился зек.
– Есть один вариант, но это твое личное дело, – предложил ненавязчиво майор.
– А что надо? – вкрадчиво поинтересовался Зимин у Барсукова.
– Кража есть за тобой бензопилы в СУ-62, – ошарашил кум зека.
– Там же не доказывается, свидетелей нет, отпечатков… – начал было арестант. Но майор его перебил:
– Дело твое, нет доказательств и не надо, как говорится, хозяин – барин. Но если хочешь остаться, – продолжил милиционер, – послушай меня, как гинеколог гинекологу советую, грузись на пилу! Пока следственные действия проведут, ты еще на один месяц на КПЗ зависнешь!
– А других способов остаться нет? – спросил зек с надеждой.
– Нет, – отрезал Барсуков и отправил Зимина думать над заманчивым предложением…
А перспектива для Зимина создавалась следующая. Остаться в ИВС – значит получить срок на года два больше или уехать на этап и там потерять здоровье от кулаков своих недоброжелателей…
Кум давно знал, что за арестованным есть еще одна кража. Зимин сам проболтался в камере, но до поры до времени у опера не было возможности начинать его колоть. Как говорится, клиент тогда еще не созрел! Барсуков ждал момента и, кажется, дождался…
Следующей на беседу к Барсукову привели молодую девушку, осужденную по ст. 228–1 (хранение наркотиков).
Иринку Мухину Олег знал давно. Неописуемо красивая, статная девчонка, волей судьбы познакомившаяся с наркоманом со стажем, сама не заметила, как превратилась в зомби.
Жизнь Ирки полетела как в кошмаре.
Утром раскумариться, вечером подлечиться – на долгие годы стало целью её существования…
Любила ли она своего сожителя Белю? Наверное, и сама-то Ирка не могла пояснить. Но однажды, при осмотре их жилища, был обнаружен наркотик, и Муха, не моргнув глазом, при понятых заявила следователю, что ханка принадлежит ей.
Так и покатилась Иринина юность по этапам и пересылкам.
В конечном итоге Муха получила срок 3 года, а Беля остался на свободе.
Майор знал, что Ирка во время следствия – да и вчера на суде – так и не призналась, кому же по-настоящему принадлежали наркотики, тем самым отмазав от срока своего любимого.
– Что ты наделала, Ирка?! Он же пес неблагодарный! – возмутился кум, глядя в красивые глаза вошедшей осужденной.
– Вы не любили,
