пропорционально и идеально. Ни одного изъяна, ни одного изгиба, который бы хоть как-то выделялся или портил это произведение искусства, не было. Кожа была гладкая и точно светилась.
Я смотрел на это совершенство и глазам не верил, что все это можно упрятать в безликих и бесформенных кофтах, безразмерных джинсах и серых сарафанах, а главное – зачем?!
Мое неподдельное восхищение передалось и ей. Смущение тронуло лицо Марины, глаза её стали глубокими, и в этой потаённой глубине зажглись чуть приметные искорки.
– Теперь понятно, почему я не хожу на городской пляж, – сказала она.
– Да, тобой можно просто любоваться.
– Вот они и любуются, а я комплексую.
– Никогда бы не подумал, что по этому поводу можно комплексовать. Другая бы на твоем месте давно что-нибудь рекламировала.
– Я не люблю свое тело, любуются им, а я хочу, чтобы любили просто меня: мой характер, ум, мои способности художника.
– Но для женщины, я полагаю, на первом месте, все же, как она выглядит.
– Ну не всегда, лично для меня это не главное, особенно после некоторых событий.
Она замолчала, смотрела на море, потом заговорила:
– Когда мы поженились, муж меня заставлял позировать чуть ли не каждый день, дипломную работу готовил, но не получалось. Он психовал, говорил, что у меня все слишком идеально, поэтому вместо живого человека получается кукла. И выходило, что тело моё в этом виновато.
Пришлось тему диплома срочно менять. И потом он пытался меня рисовать, но кроме скандалов и оскорблений я ничего хорошего по поводу себя от него не слышала.
– Да он просто ненормальный! Любой мужик с такой женщиной как ты, если, разумеется, подчеркнуть достоинства, даже пройтись почтет за честь. И как художник, ты весьма талантлива. Я не специалист по живописи, но как любитель могу сказать, твои картины очень выгодно выделяются на общем фоне местной живописи.
– Выходит, я женщина хоть куда!?
– Получается, что так.
– Ну, так и полюби меня, – хитро усмехнувшись, сказала Марина.
– Что, прямо сейчас?
– Да… У тебя, как и у всех мужиков, вместо высокой и светлой любви – кровать. Так что пойдем лучше купаться…
Голыми руками гада не возьмёшь
Меня повязали на следующий день утром, когда я хотел взять машину со стоянки и прокатиться немножко по побережью. Было часов около девяти, перед этим я прогулялся по набережной и рынку, высматривая своего клиента, но они выследили меня первыми.
Я зашел на стоянку, снял чехол с машины, кинул его в багажник, открыл дверцу и тут меня крепко взяли за руку. В доли секунды ключ от машины оказался в руке Длинного. Я даже не сообразил, откуда он мог появиться, рядом, вроде как никого не было.
– Извиняюсь, в чем дело? – давя испуг, спросил я.
– Давай, садись, – сказал Длинный, резко проталкивая меня в машину на переднее сидение, что рядом с водителем. – Сейчас мы прокатимся,
