тебе, Хозяин? – дрожащий голос старейшины немного охладил гнев Кошчи.
Он усмехнулся: если бы не этот мудрый старик, он бы давно зверски расправился со всей деревней в одну из таких всепоглощающих вспышек раздражения.
– Не бойся, – Хозяин посмотрел на мелкотрясущуюся бородку старика. – Просто вы мне не нужны. Все равно понять, чего хочу я, вы не способны. А мешали вы мне и так уже изрядно.
– Не гневайся на нас, Хозяин! – взвыл старейшина, падая к ногам Кошчи.
Тот презрительно стряхнул сухие ладони старика с сапог.
– Я же сказал – вон! – тихо повторил он. – Я сам все сделаю.
– А позволит ли твоя милость поглядеть на это чудо? – с тенью надежды спросил старик.
Кошчи улыбнулся: в такие моменты он был способен смириться с придурью селян и с подобострастностью старейшины. Страсть к чуду, желание хоть одним глазком посмотреть на необыденное, способна развивать. И если бы эти скучные мелкие людишки отдались бы этой страсти, без оглядки, без возврата, они бы стали подобными ему. Он хотел и боялся этого.
Хотел, поскольку испытывал недостаток общения, ведь душа его просила чувств, которые сердце не способно было испытывать. А боялся… поэтому же. Эти никчемные селяне способны любить, способны сочувствовать, способны бояться. Это их слабость. Кошчи понял, чем он заплатил за свою силу. Своей слабостью. Но эта слабость имела над ним даже сейчас необъяснимую силу.
– Позволю, – наконец ответил он сгорающему от нетерпения старику. Тот метнулся в сторону пещеры. Криками и пинками он заставлял обездвиженных от ужаса людей выйти наружу. Кошчи спокойно ждал, пока его подопечные покинут результат неудавшегося эксперимента и попутно размышлял над конечным итогом того, что бы он хотел видеть в качестве своего жилья.
Высокое. Обязательно! Хозяин должен возвышаться над всем остальным миром не только фигурально. Сколько будет уровней, не важно. Главное высокое. Пусть это будет два этажа с потолками чуть ниже, чем небо. Но пещеры свои он оставит. Особенно маленький каменный мешок с его тайной…
Наполовину оглохшие селяне, подталкиваемые бодрым старичком, столпились перед каменными воротами. Кошчи стоял чуть ближе, тщательно осматривая свое жилище.
Люди ждали. Запорошенные каменной пылью, с сияющими белками глаз, они были похожи на чужестранцев, каких показывают в бродячих цирках.
Хозяин глубоко вздохнул и прикрыл веки. Медленно поднял руки над головой и обратил ладони к небу. Селяне в страхе съежились, ожидая грома и молний на свои растрепанные головы. Но не поднялся даже ветер. В полной тишине ворота начали плавиться, словно воск, и по ним потекли каменные слезы. Среди толпы пронесся вдох страха и восторга.
Кошчи открыл глаза и недовольно оглянулся:
– Молчать!
У ближайшего селянина по штанам поплыли грязные разводы. Хозяин поморщился:
– Отойдите дальше…
Пока толпящиеся селяне
