улыбаются, улыбаются…
В старину, еще до того, как прибыли поселенцы, эта улыбка вызывала уважение. Хитроплеты выступали как миротворцы, послы между племенами и даже говорили от чужого имени с вулканами. Неудивительно, что они единственные вышли встречать Всадников не с копьями, а с улыбками.
Хитроплеты помогли поселенцам, снабдив их множеством советов по выживанию на острове. Они предостерегли новичков от строительства города в Скорбной Лощине, в ущелье между Повелителем Облаков и его братом – вулканом Копьеглавом, ибо эти двое соперничали за любовь Скорбеллы и в любой миг могли пробудиться и продолжить борьбу.
Однако плодородные земли у реки так и манили. Всадники пренебрегли советом и построили в Скорбной Лощине крупный город. Вскоре стали пропадать горожане. Лишь когда исчез тридцатый – или около того, – все узнали правду: оказалось, людей похищали и убивали улыбчивые хитроплеты.
Они поступали так из лучших побуждений. В конце концов весь город мог однажды сгинуть под пятой озлобленных гор. А сделать так, чтобы они и дальше дремали в спокойствии, полагали хитроплеты, можно лишь единственным способом: вылавливать одиноких горожан, прятать их в горных храмах в гуще джунглей… и приносить там в жертву. Когда всплыла правда, разгневанные поселенцы спалили города хитроплетов, разрушили храмы и перебили прорицателей и жрецов. От хитроплетов отвернулись даже соседние племена. Их вытеснили к западной окраине острова – на Обманный Берег, – чтобы там они отныне и выживали, как могли.
Как только люлька коснулась земли, передние ряды встречающих нетерпеливо подались вперед.
– Ты нужный посох! Купи посох! – Несколько ребятишек сжимали в руках длинные, вдвое выше их самих, палки. – Гулять-резон!
– Привет, господин! – позвала одна из девушек в задних рядах. – Вы обладай женщина, супруга? Дочка? Они люби украшения! Купи подарок она!
Гостей обступили со всех сторон. Раскрасневшийся Прокс начал боком протискиваться сквозь руки, протягивающие ему ракушечные серьги, отделанные бисером шкатулки и картинки на пальмовых листьях, какие сжигали «в дар предкам». Щегольски одетый коротышка, он казался тучным и выглядел глупо в толпе невысоких и жилистых хитроплетов. Видя улыбки, слыша напевные призывы что-нибудь купить, ощущая, как его, здороваясь, хватают за руку, он в то же время слышал, как потрескивают, подобно искрам в сухую жару, нотки отчаяния, и такое же чувство наполняло его самого.
Толпа быстро сообразила, что чужаков лучше не задерживать, и слаженно решила проводить их в сердце деревни, к Арилоу, единственной и драгоценной Скиталице.
– Сюда! Сюда! – Живая волна, что захлестнула поначалу и чуть не сбила с ног, теперь несла их.
Гостей «вели», направляя дружескими хлопками по спинам, подталкивая к пещере. Внутри висели складчатые, похожие на грязные льняные полотна сталактиты. Прокс поднялся по ветхой веревочной
