рынке за кругленькую сумму (дукатов сто – недурная цена за деревянный щит, расписанный неизвестным юнцом). Несомненно, это была удачная сделка, не считая того, что сер Пьеро не сумел разглядеть в добротном ремесленном изделии маленького шедевра. Тем не менее он понимал, что у молодого человека большое будущее и ему следует обучаться живописи.
Разглядев способности Леонардо к живописи, нотариус принялся задело всерьез. «Заметив это и приняв во внимание высокий полет этого дарования, – рассказывает Вазари, – сер Пьеро отобрал в один прекрасный день несколько его рисунков, отнес их Андреа Верроккьо, который был его большим другом, и настоятельно попросил его сказать, достигнет ли Леонардо, занявшись рисунком, каких-либо успехов»[34]. Несомненно, нотариуса интересовали не столько престиж и слава, сколько возможный доход, и он пустил в ход все свои связи, чтобы обеспечить сыну достойное будущее. Андреа дель Верроккьо был поражен, рассматривая листы с рисунками никому не известного самоучки, и сразу же принял его в свою мастерскую. Сер Пьеро обратился к нему только потому, что был с ним близко знаком, поскольку они оба оказывали услуги при дворе Медичи. Однако он не мог бы сделать лучшего выбора: в то время мастерская Андреа дель Верроккьо пользовалась наибольшей известностью во Флоренции. Именно здесь Леонардо смог применить свое врожденное мастерство рисовальщика и удовлетворить свое стремление к знаниям, которое до этого развивалось стихийным образом. Здесь он наконец получил в руки средства для совершенствования своей врожденной способности изображать мир.
Мастерская Андреа дель Верроккьо пользовалась наибольшей известностью во Флоренции. Именно здесь Леонардо смог применить свое врожденное мастерство рисовальщика.
Недаром одной из первых работ, выполненных им в мастерской Верроккьо, был пейзаж, с большим умением начертанный пером на листе, на котором да Винчи поставил дату 5 августа 1473 года, День святой Марии делла Неве (см. иллюстрацию 1 на вкладке). На первый взгляд кажется, что это упражнение, почти эскиз, набросанный, возможно, где-нибудь на природе, в то время как художник созерцал долину реки Арно с определенной точки. Кажется, что юноша вначале сделал беглый карандашный набросок, чтобы затем в мастерской вернуться к нему с пером в руках. Эксперты перессорились, пытаясь определить, с какого именно места был сделан этот набросок. На самом деле, возможно, на нем изображен реальный пейзаж, поскольку он очень отличается от пейзажей, которые художники в то время изображали на заднем плане своих полотен. Луга, горы, реки и городки заполняют там пространство позади фигур святых, Девы Марии и знатных дам, однако речь всегда идет о вымышленных видах, на которых можно в лучшем случае опознать плавность умбрийских холмов или прозрачность лагуны. Таковы задние планы на картинах Перуджино, сады кисти Мантеньи или морские пейзажи Карпаччо и Беллини. Однако это произведение Леонардо, как кажется, не было написано только для того,
