– случается,
Что огонь вдруг раздует с прилежностью,
И, как лед от лучей истончается,
Сердце, песни поя, все серчается.
Поначалу мне мыслилось,
Что найду, повествуя о пламени,
Передышку, хотя бы и краткую, –
Та надежда вела меня
К рассужденью о том, что мне в мысль лилось,
Чтоб покинуть сегодня украдкою.
Я ж остался, склонясь над тетрадкою,
И не бросил служить смыслу вышнему:
Где ж неволе сравниться с охотою!
Ум уволил я нотою:
Дал расчет ему, третьему-лишнему, –
И к Амуру: Поверь-де, я
Не любови взыщу – пусть он в тишь нему
Милых глаз заронит плод усердия,
Испросив в них ко мне милосердия!
Коли люди античности,
Говорю я, не стыли в ничтожестве,
Но ничтожная горстка их славою
Прогремела во множестве,
Дух из тьмы возродив к единичности,
К битвам с пошлостию многоглавою, –
Бог, Природа, Амур – силой правою
Совершенный залог добродетели
Дали в ней нам, а мне – радость жречества!
Перемены отечества
Я не жажду: вы, очи, свидетели.
Вы одни мне и родина,
И любого здоровья радетели:
Помощь ваша – всех сил на исходе, на
Грани смерти – никем не превзойдена.
И как лоцман пред бурею
Поднимает усталую голову
К двум огням – знакам нашего полюса, –
Точно так-то на полыву
Злобной страсти ищу мгу лазурию
Черных звезд: ими тешусь, неволюся!
Жаль моя: от их света, их голоса
Больше смею украсть, чем в них вложено, –
Да и Амур мне тотчас скажет: Что ж это?
Что мной сделано, прожито –
Только ими и было заложено,
Той минутой великою,
Когда сердце осталось встревожено:
С ними горе и счастие мыкаю,
Мысль вне их почитая за дикую.
Я не вижу возможности
Ни сказать, ни представить последствия,
Что ношу за зеницами ясными:
Прочи страсти иль бедствия
Этой жизни все – малые сложности,
Прочих прелести чту я ужасными.
Что сравнить с их лучами бесстрастными,
С их улыбкой, в себя лишь влюбленною?
Только, может быть, небо спокойное.
О, мечта недостойная:
Подглядеть в них любовь беззаконную –
День один бы – да досыта,
Кануть в них, точно в вечность бездонную,
О других, о себе ль – и вопроса-то…
И хоть сыро в глазах – да светло зато!
Вот
