эти дамы были свободными, крепостного права в Новороссийском крае не существовало никогда.
В архивах можно также найти свидетельства того, что и сам дюк де Ришелье столкнулся с этой проблемой. Попытки бороться с проституцией он начал предпринимать уже на третий год своего правления. Возглавляемые полицмейстером отряды полиции предпринимали рейды по одесским публичным домам, закрывая их и пытаясь привлечь их обитательниц к уголовной ответственности. Увы, как всегда, из этого ничего не вышло.
Проблема заключалась в том, что женщин не за что было привлекать: на тот момент в Российской империи не было закона, запрещавшего продажу своего тела. Дома терпимости существовали вполне официально, под надзором врачей и полицейских. И поэтому Ришелье был вынужден с ними смириться. Более того, в 1812 году, когда формировалось одесское народное ополчение для борьбы с Наполеоном, по личному дозволению дюка в двухтысячный отряд зачислили более двадцати проституток.
Светлейший князь Михаил Воронцов, который сменил Ришелье и Ланжерона на посту градоначальника Одессы, тоже пытался пресечь деятельность жриц любви, но в итоге это привело лишь к распространению нелегальной и неконтролируемой проституции, следствием чего стала эпидемия сифилиса, причем не в одной только Одессе, но и во всем Новороссийском крае. Учтя это обстоятельство, Воронцов отменил свои запреты, и в городе возникло несколько благоустроенных публичных домов, за которыми пристально надзирали как врачи, так и правоохранительные органы. Преемник Воронцова, граф Строганов, в свою очередь, отказался устраивать гонения на проституток и дома терпимости, заявив, что скорее не его указы искоренят проституцию, а проституция искоренит чиновников Новороссийского края, да и его самого. Он поступил иначе: повысил налоги на публичные дома, что позволило ему существенно пополнить бюджет города. По его словам, «порт в прибылях не может сравниться с доходами от домов терпимости».
А с 1860 года в Одессе начинается особый расцвет этой древнейшей профессии.
Собственно, Одесса всеми приезжими – купцами и промышленниками, офицерами и чиновниками различных ведомств, людьми света и даже воротилами преступного мира – воспринималась как город свободных нравов: сюда съезжались, чтобы отдохнуть и забыть о доме. Конечно, индустрия сексуальных услуг расцвела с невиданной силой. К тому же профессия проститутки в Одессе не считалась особенно позорной, что в полной мере отображено в одесском юморе.
В городе функционировало более двадцати домов терпимости, где в общей сложности было зарегистрировано свыше шести тысяч женщин, занимавшихся продажей собственного тела. Дома терпимости в Одессе располагались как в центральных фешенебельных районах, так и в беднейших кварталах. Своего рода первенство по предоставлению сексуальных услуг удерживала улица Глухая, находившаяся в самом центре Молдаванки. Длиной она была не более 250 метров, но почти все дома здесь
