в «Точке зрения».
Женя пропустила мимо ушей замечание про Юру.
– То есть отныне там не работаю? Увольняете за чашкой кофе на правах самого главного начальника?
– Вы же сами больше этого не хотите? Или мне показалось? Выполните задание и получите на руки трудовую книжку с пристойной записью. А также сканы «Голоса Таджикистана». Мелким вредительством не занимаюсь, поэтому будьте уверены: никто не использует их копии против вас. Кроме того, обещаю достойное вознаграждение. Такую сумму в газете за пять лет не заработать.
– Это, видимо, сладкий пряник?
– Да, и надеюсь, обойдемся только им. Без кнута.
– Скажите честно, насколько высоки риски?
– Имеете в виду, какая вам угрожает опасность? Полагаю, изрядная. Хотя все зависит от вас. Кстати, учтите: теперь долго не увидимся. Поэтому обо всем, что интересует, спрашивайте сейчас.
Она поедала его взглядом. Подмывало спросить: что чувствуешь, становясь сукиным сыном, отправляющим на верную смерть другого человека с помощью шантажа. Хотелось узнать, шевелится ли под складками жира хоть крошечный зародыш совести и стыда, когда ломаешь судьбу простого смертного? Интересно, что станет с ней после выполнения бредового задания. Если, конечно, выполнит и сохранит шкуру… Вопросов уйма. Но все из серии риторических. Причем они давали сто очков вперед философствованиям, снедавшим душу пару часов назад. Смысл бытия больше не волновал. Кажется, он был найден.
Так, нужно сосредоточиться на главном. Следующая встреча состоится нескоро. Что ж, хоть одна хорошая новость. Но это также означает, что информацию надо выкачивать сейчас.
Гречишников со скучающим видом изучал винную карту, пока Женя приходила в себя. Наконец, он захлопнул меню и сообщил тоном, не терпящим возражений:
– Есть полчаса. За это время, надеюсь, покончим с неприятностями и выпьем по бокалу бордо. Оно, правда, восхитительно.
Он подозвал официанта и начал расспрашивать о вине. А когда определился с выбором, и бокал наполнился рубиновым напитком, принялся смаковать и расхваливать букет. Жене сделалось дурно, зато вопрос «есть ли совесть и стыд у сукина сына» оказался закрыт. У бездушной скотины не было человеческих качеств. «К черту лирику. Пора спасать задницу», – оборвала она свои размышления и попробовала провести лобовую атаку.
– Уверены, что больше нет информации, которая может быть полезна для…э-э-э… нашего дела?
– Нужно раздобыть сведения. Как и от кого – не знаю, – раздосадовано взмахнул руками Гречишников и включил заезженную пластинку. – Полагаюсь на вашу изворотливость и нюх. Вы прирожденная ищейка. Если в океане растворить каплю крови, как акула, учуете и примчитесь в эпицентр.
– Вы просто радуете комплиментами… Когда сообщите о возникновении эпицентра?
– Полагаю, в ближайшие две-три недели внесу ясность в этот вопрос. Да, забыл: контактов со мной не ищите. Никаких встреч, звонков и писем. Ни тем более связи через третьих лиц. К сожалению, мне к вам дорога тоже
