Или все здесь не выдерживают его совершенства… Или он отверженный. Что, согласитесь, странно, если он принц.
Мои мысли тем временем прерывает голос директрисы, которая царственным жестом указывает на класс и объявляет, что я могу сесть поближе к жениху, чтобы мы поскорее познакомились. «Но не болтать!» Как будто мы дети малые…
Я совершенно искренне улыбаюсь. И, забыв про чертовы каблуки, спешу к жениху, благо вокруг него пустых мест много. Прости, Роз, я потом его отошью. Сначала познакомлюсь.
По классу проносится слаженный изумленный вздох. А потом смех. Я останавливаюсь, мой принц краснеет, утыкается взглядом в пол и сжимает кулаки (намекая, что совершенство совершенством, но ничто человеческое ему не чуждо). М-м-м, он даже злится мило!
– Принцесса Розалинда, – окликает меня тем временем директриса. – Принц Ромион…
«Ромчик», – тут же переделываю я. Имя победителя. Нет, Роз, ты уж извини, но я за него, может, даже замуж выйду. Все равно я иномирянка, и это не считается.
– Принц Ромион, – повторяет директриса.
Отодвигается кресло – в противоположной части класса.
Я оборачиваюсь – и меня начинает разбирать совершенно идиотский смех. Причем смеюсь я куда громче, чем весь класс, – но да, они-то рты ладонями закрывают. А я смотрю на настоящего Розалиндиного суженого… И, в общем, когда дар речи ко мне возвращается, я говорю только:
– Тебя что, тоже прокляли?
В классе наступает тишина. Абсолютная. Даже директриса не шевелится. Только тот, кого я до этого приняла за принца, осторожно поднимает голову от книги, смотрит на настоящего принца в первом ряду и странно улыбается. Кажется, эти двое друг друга не любят. Мягко говоря.
А настоящий принц… Да нет, не прокляли его, конечно. Просто по сравнению с совершенством в конце класса он смотрится бледно. Но теперь я замечаю, как глядят на него и учительница, и директриса. И мест рядом с ним пустых нет, все заняты девицами вроде Роз, разве что побледнее – крови феи им не досталось, но они заменили ее косметикой. М-да, что я в самом деле, нормальный же парень. Просто… Но не видела я раньше худеньких низкорослых принцев! Интересно, он на скрипке не играет? Так и вижу его во фраке на сцене. А вот в битве с драконом не вижу. Или на троне. Да он на троне в подушках утонет! Его же не заметят!
Зато взгляд, каким он смотрит на меня, – тот самый. «Зелень уродливая». И я по привычке широко улыбаюсь в ответ, одариваю его таким же взглядом и подмигиваю:
– Ничего, говорят, поцелуем любви это лечится.
Принц не удостаивает меня и словом. Он обращается к директрисе – голос у него приятный. Может, плюс к скрипке еще и поет?
– Я могу сесть?
– Конечно, Ромион, – улыбается директриса. Потом поворачивается ко мне, и выражение вселенской боли появляется у нее на лице. – Ты тоже… сядь. Куда-нибудь. Розалинда.
Я
