Ира, давай матрицу. Я себя морально готовлю к тому, что сейчас придётся в холодном море браздаться, поэтому мне слегка не до оценки окружающей обстановки.
– О, извини, я не подумала, что тебе понадобится близость моря, – краска залила её лицо ещё сильнее.
– А как я буду работать с артефактом воды, вдалеке от этой самой воды? – я даже удивился. – Тем более что мне сначала нужно будет его осмотреть. Может быть, я и не смогу ничего сделать и придётся всё-таки отправлять матрицы в лабораторию.
– Да, конечно, – Ира хлопнула себя по лбу, словно забыла про какие-то там матрицы и зачем мы вообще прилетели сюда зимой.
Спуск на землю прошёл, к счастью, без разного рода неожиданностей. Возле стены стоял сейф, открыв который Ирина вытащила несколько пластинок, немного похожих на те, которые презентовали мне в итоге Ушаковы. Только сделаны они были из серебристого металла и не перфорированы. На каждой матрице были высечены знаки воды, складывающиеся в замысловатые формулы. Отделив одну из них, Ира вернула в сейф остальные, а эту протянула мне.
– Вот, с ней какой-то сбой и случился. – Сказала она, слегка нахмурившись при этом.
Я взял пластинку в руку, но стоило мне тронуть дар воды внутри моего естества, как руку словно током через эту демонову пластину пробило. От неожиданности я выронил её, глядя, как затухает одна из завитушек, расположенная в некотором отдалении от остального рисунка.
– Вот же дрянь, – протянул я тихо, убирая дар и подбирая пластину, внимательно её разглядывая. Да, так и есть. Этот знак был отдалён от остального рисунка и не являлся его частью. Похоже, что с настройками матрицы всё было в порядке. Просто у кого-то оказалась слишком мстительная натура.
– Что это? Что случилось? Ты поранился? – Ира встревоженно глядела на мою руку, ища следы повреждения.
– Ничего страшного. Просто это было довольно неожиданно, – я немного подумал и решил не говорить ей, что, скорее всего, является причиной поломки. – Ну что же, попытаемся эту неожиданность убрать, – и я направился к выходу из эллинга. Что-то мне подсказывало, что пытаться убрать эту дрянь, надо было непосредственно в родной стихии, иначе можно пострадать.
Зимнее море было зеленовато-серого цвета, а вода казалась тягучей. Хотя льда на нём не было, вода была жутко холодной. Волны лениво накатывали на покрытый изморозью берег, взбиваясь в густую пену. Мне даже дотрагиваться до этой воды не хотелось, несмотря на то, что дар во мне задрожал, чувствуя изначальную стихию. Зато все дурные мысли об использовании дивана в каюте по назначению испарились, словно и не закрадывались в мою многострадальную голову.
Положив пластину на гальку, я направил на неё нити дара, чтобы тщательно изучить проблему. По пластине пробежала искра, и я быстро отделил нить, оставив её в артефакте, чтобы меня снова не тряхануло, теперь уже через собственный дар. Ловушка продолжала искрить, не находя выхода, а я сумел разглядеть отчётливые вкрапления в знак воды крохотных
