style="font-size:15px;"> – Надо, – коротко ответила она. – Бай, географ!
Девушка взбежала по ступенькам к двери архива – той самой, из которой Нир, не чуя под собой ног, вышел – вернее, выпал каких-то полчаса тому назад. Сквозь стеклянную стену вестибюля было видно, как она приветственно машет рукой восседающей за стойкой Ревекке Рувимовне и скрывается в проеме коридора. «Даже не обернулась», – уныло отметил Нир.
На следующее утро он известил госпожу Эстер, что хотел бы как можно скорее приступить к работе. Да-да, как можно скорее. Желательно прямо сегодня вечером, максимум – завтра с утра.
III
Когда разбойничьи толпы крестоносцев стали потрошить Европу и многим евреям пришлось выбирать между отречением от веры и бегством на восток, десяток-другой генуэзских купцов погрузили семьи и пожитки на корабли и отправились привычным маршрутом в Хотин, за крепкие каменные стены. С тех пор много воды утекло в Днестре, но память о прошлом жила, и не только в странных для местного уха итальянских именах. Ведь в купце есть что-то от кочевника, что-то в корне отличное от склонных к непримиримому консерватизму оседлых торговцев или ремесленников, не говоря уже о земледельцах. Длительные путешествия предполагают особенный строй души, широту взглядов, привычку рисковать и умение ужиться с непонятными чужаками.
Возможно, поэтому еврейская община Хотина, в отличие от многих других, никогда не боялась приютить гонимого отщепенца. Сюда пускали и караимов, и франкистов, и даже жидовствующих русских крестьян, не говоря уже о приверженцах многочисленных и зачастую соперничающих хасидских дворов. А любовь к риску можно было с избытком удовлетворить благодаря географическому положению города, расположенного на стыке Буковины, Бессарабии, Галиции и Подолии, на высоком берегу реки, которая издавна служила естественной границей между крупными державами. И если в тебе бьется авантюрная купеческая жилка, то граница и таможенные запреты прямо-таки взывают к занятию контрабандой…
Всем хорош славный город Хотин – и богатой ярмаркой, и вольной волей, и солидным заработком, и небедно устроенной жизнью, надежной, как местные крепостные башни. Что еще нужно человеку? Ну разве что – родиться в спокойное время, потому что тем, кому выпало жить в разбойные годы, даже Бог не помощник. В этом смысле Рейне Лазари не слишком повезло. Война всегда особенно тяжела для приграничной местности, а уж мировая долгоиграющая война тем более. Молодых мужчин забривают в армию, гонят в окопы, на бойню. Заработка нет, вместо ярмарок – грабежи и погромы, а обычная контрабанда становится смертельно опасным делом, ведь в глазах военных с обеих сторон фронта любой контрабандист – прежде всего шпион.
Ицхок-Лейб Лазари, дед Рейны, держал в Хотине небольшую гостиницу. Новорожденную назвали в честь его покойной матери. С именем угадали: девочка выросла красивой и статной, истинной королевой. Соответственно, и от женихов не было отбоя. Рейна могла выбрать кого угодно, например, богатого
