жизнь представителям моей нынешней профессии. Приобрети они привычку таиться в засаде, как это делает тот, кто сидит сейчас где-то в лесу передо мной, и я бы, наверное, начала задумываться о других способах заработать на хлеб насущный… если бы успела.
С другой стороны, все, возможно, гораздо проще – вампиры, сумевшие сохранить достаточно высокий уровень интеллекта, просто-напросто настолько хорошо – как же это называл Рамон? – ах да, интегрировались в общество, что вряд ли когда-нибудь попадут в список разрешенных к охоте.
Тень-тень-тень, я просто тень… беззвучно двигающаяся в такт порывам ветра, растворяющаяся в длинных черных силуэтах деревьев, исчезающая в кустарниках. Меня здесь нет… здесь вообще никого нет, лишь ветер шумит в кронах. Ты ведь не различаешь цвета, тебе не дано наслаждаться великолепием дарованных Господом нашим этому миру красок, мой клыкастый друг. Для тебя мир состоит лишь из тьмы и оттенков серого, а свет ненавистного солнца отточенным лезвием режет по твоим глазам – и мой плащ на этом фоне всего лишь еще одно серое пятно. Ты не можешь различить его и не видишь… не видишь, я знаю. А еще я знаю, где тебя найду.
Припав к стволу дерева, я медленно вытянула шею, вглядываясь в едва заметное пятнышко впереди – затем тихо выругалась, опустила «бизон» обратно в кобуру и продолжила свой путь – только на этот раз в три раза быстрее.
Тот, за кем я охотилась, не заметил меня, потому что был очень занят. Он, привстав на цыпочки, так увлеченно всматривался в кустарники за ложбинкой, что я смогла, почти не таясь, подойти к нему со спины и резким, взрывным движением левой руки рвануть его на себя – предварительно наглухо запечатав рот правой.
– Тихо, bonita, – прошептала я, глядя в широко распахнутые – и до краев полные ужаса! – глаза Марии. – Сейчас я уберу руку. Но, если ты издашь хоть один звук, сверну шею. Поняла?
На самом деле я вовсе не собиралась проделывать подобную операцию над этим худосочным цыпленком, хотя, должна признаться, разозлила меня девчушка изрядно. Битых десять минут изображать из себя тролля на тропе войны, немилосердно пачкая одежду и срывая ногти, ради какой-то малолетней дурехи?! Так пусть хоть испугается хорошенько!
Похоже, этой цели мне достичь удалось – судя по тому сдавленному подобию писка, который издала Мария, когда я убрала руку.
– Б-б… Б-б-р… Бренда! – лишь третья по счету попытка выговорить мое имя получилась у малышки более-менее удачной. – Это ты!
– Нет, это Святой Рохас! Видишь, какой у меня нимб над головой? И крылья? Ах, да, прости, с крыльями вышла промашка – пока я ползала по кустам, скрываясь от тебя, они слегка утратили райскую белизну!
– Я-я…
– Ты, – жестко сказала я, – просто маленькая безмозглая, – в последний момент я вспомнила, какими эпитетами меня награждал в чем-то схожей ситуации мой первый старший команды, Мартин Эстерхази, и закончила фразу вовсе не тем
