из Новгорода ушел правивший им Мстислав Мстиславич Удалой, князь торопецкий. На место его прибыл его смоленский родич Святослав Мстиславич. Этот князь потребовал смены выборного новгородского посадника Твердислава. «А за что, – спросили новгородцы, – какая его вина?» «Так, без вины», – отвечал князь. Тогда Твердислав сказал, обращаясь к вечу: «Рад я, что нет на мне вины, а вы, братья, и в посадниках, и в князьях вольны». Тогда вече сказало князю: «Вот ты лишаешь мужа должности, а ведь ты нам крест целовал без вины мужа должности не лишать». Итак, уже в начале XIII в. князья крестным целованием скрепляли известные права новгородцев. Условие не лишать новгородского сановника должности без вины, т. е. без суда, является в позднейших договорах одним из главных обеспечений новгородской вольности. Льготы, которых добились новгородцы, излагались в договорных грамотах. Первые договорные грамоты, в которых излагались политические льготы Новгорода, дошли до нас от второй половины XIII в. Их три: они содержат в себе условия, на которых правил Новгородской землей Ярослав Ярославич тверской. Две из них написаны в 1265 г. и одна – в 1270 г. Позднейшие договорные грамоты с некоторыми изменениями и прибавками повторяют условия этих договоров с Ярославом. Изучая их, мы видим основания политического устройства Новгорода, главные условия его вольности. Здесь новгородцы обязывают князя целовать крест, на чем целовали деды и отцы и его отец Ярослав. Главное общее обязательство, падавшее на князя, состояло в том, чтобы он правил, «держал Новгород в старине по пошлине», по старому обычаю. Значит, условия, изложенные в грамотах Ярослава, были не нововведением, а заветом старины. Договоры определяли: 1) судебно-административные отношения князя к городу, 2) финансовые отношения города к князю, 3) отношения князя к новгородской торговле.
Князь в управлении и суде. Князь был в Новгороде высшей правительственной и судебной властью, руководил управлением и судом, определял частные гражданские отношения согласно с местным обычаем и законом, скреплял сделки и утверждал в правах. Но все эти судебные и административные действия он совершал не один и не по личному усмотрению, а в присутствии и с согласия выборного новгородского посадника: «…без посадника ти, княже, суда не судити, ни волостей раздавати, ни грамот ти даяти». На низшие должности, замещаемые не по вечевому выбору, а по княжескому назначению, князь избирал людей из новгородского общества, а не из своей дружины. Все такие должности, «волости», раздавал он с согласия посадника. Князь не мог отнять без суда должности у выборного или назначенного на нее лица. Все судебные и правительственные действия совершал он лично в Новгороде и ничем не мог распоряжаться с низу, из Суздальской земли, находясь в своей вотчине. «А из Суждальской ти земли Новгорода не рядити, ни волостий ти не роздавати». Так вся судебная и правительственная деятельность князя шла под постоянным и бдительным надзором новгородского представителя.
Финансовые
