также научная, – в тон ему добавил Мухин. – Я был ботаником. Вернее, зоологом.
– Ботаник – это хорошо… Что ж, работайте, – сказал Шибанов и без предупреждения отключился.
Константин снова защелкал клавишами. После хлопка по «энтеру» монитор, стоявший левее, сразу показал чью-то морду.
– Он?.. – пухлые губы брезгливо сморщились. – Этот оборванец? Ну-у, Костя…
– А ты-то кто? – резко спросил Мухин. Он допускал, что пиджак, купленный на вещевом рынке, вызывает зависть не у всех, однако оборванцы одевались гораздо хуже.
– Я Юрий Макаров! – объявил мужчина с таким апломбом, будто его звали по меньшей мере Вильям Шекспир.
Коммерсант носил мелкие очочки в золотой оправе, и сам он был весь какой-то золотой, светящийся, – с бледной кожей, светло-серыми глазами и желтым цыплячьим пухом на голове. Выглядел он лет на сорок и принадлежал к тому типу честных меценатов, что восстанавливают церквушку, а после ежедневно проезжают мимо и сами себе говорят: «Это я ремонт проплатил. Это я разрешил им тут молиться».
– Дело твое, Костя… – изрек Макаров.
Виктор уже собрался ответить, но Константин стиснул кулак и махал им до тех пор, пока коммерсант не исчез с экрана.
– Смотрины окончены, – сказал он с облегчением. – А то кормильцы обижаются, когда мимо них что-то проходит. Они же всё-таки кормильцы…
– Президент США, – напомнил Мухин. – Он тоже тут бывает, в подвале?
– Нет, президент – он в Белом доме, – отшутился Константин. Получилось довольно коряво, но сглаживать он и не собирался. – Пойдем на кухню, поешь по-человечески. Или, может, после?
– После чего?
– Я подумал, тебе еще раз прогуляться захочется – самому, без проводника.
– Чтоб эти уроды меня совсем уделали?..
– Там, где мы с тобой побывали, всё закончилось, и ты туда уже не вернешься. Нужно тело, твое собственное тело, иначе во что тебя перекинет?
– Не знаю… Тебе видней.
– Это был риторический вопрос, – пояснил Константин, выходя в коридор. – Мы без оболочки существовать не можем.
– Оболочки?! – Виктор с сомнением посмотрел ему в затылок. – Ты что… ты не считаешь себя человеком?
– Если человек – это личность, то считаю. Если мясо и кости – то нет, – спокойно ответил он. – Тебя только что били, правильно? Попробуй найти синяки…
Мухин машинально пощупал зубы. Крыть было нечем.
– Синяки остались на мясе, – продолжал Константин. – Мясо осталось в том слое. А здесь оно у тебя другое. И, кстати, тоже не твое.
– Почему же оно…
– Не надо спорить, мне это не интересно. Всё, что тебе дано понять, ты поймешь сам. Что не дано – не поймешь никогда. А я этим сыт по горло. Два года уже…
– Ты говорил, в апреле сюда попал.
– Сюда – в апреле, – подтвердил
