столь скоропалительное решение, потому как в голосе девушке я, похоже, уловил нотки некой тревожности. – …Однако позволь узнать: у тебя какие-то неприятности?
– Да, тут такое дело… – чуть замешкавшись, Катя продолжила. – …В общем, мама моя уж больно резво взялась за розыск Геннадия. Написала заявление в милицию. Разослала запросы, куда только было это возможно. Короче, раскрутила следственную машину на полную катушку. В принципе, понять её можно, ведь пропал её сын, родная душа. Потому и зачастили в наш дом всевозможные дядечки с «красными корочками». Поначалу, я как бы оказалась в тени. Однако очень скоро выяснилось, что именно я и ехала с ним в одном поезде, в том же вагоне. Потому, скорее всего, и видела его последней.
Сегодня меня вызывали на допрос. Естественно, мне пришлось напропалую врать. А этот гад, задаёт и задаёт всё новые и новые вопросы. Точнее, вопросы были одни и те же, просто формулировались они каждый раз по-иному. И в какой-то момент, я начала заикаться и запинаться, не в силах подобрать правильный ответ. В общем, поплыла и совсем запуталась.
Ты уж извини меня, Андрей. Но я вынуждена была рассказать о том, что после Казани, наш вагон захватила банда. И о том, что привезли они нас на хутор. Потом мы бежали. И во время побега, наши с братом пути разошлись. При этом, ни о каких живых мертвецах или о блокпостах оцепления я вовсе не упомянула. Сказала лишь о том, что мы просто вышли на автостраду, поймали попутку и добрались до Казани. О тебе я упомянула несколько вскользь. Сообщила лишь о том, что моим попутчиком был мужчина по имени Андрей и что живёт он в Омске. Более ни слова. Меня спрашивали: почему я сразу не обратилась в правоохранительные органы? Ответила, что была сильно перепугана, находилась в глубокой депрессии после пережитого. Ну? Чего ты молчишь? Как ты считаешь, чем всё это может мне грозить?
– Тяжёлый случай. – честно признаться, я вовсе не знал, что ей ответить. – Ну, а дальше. Тебе поверили? Взяли подписку о не выезде?
– По-моему, они отнеслись к моему рассказу с большущим сомнением, если не сказать с явным подозрением. «Будем проверять» – вот и все их слова. Они продержали меня около четырёх часов, после чего отпустили, пообещав ещё вызвать.
– Значит так, подруга!.. – похоже, я вновь взял себя в руки, потому и был в состоянии генерировать вполне разумные решения. При этом я держал в своей голове ещё и печальную участь лётчиков, вернувшихся из оцепления. – …Бросай-ка ты к чёрту все свои дела и немедленно выезжай в Омск. Бери билет на первый же попутный поезд.
– К чему такая спешка? – в недоумении воскликнула Катя.
– Вот приедешь, и я тебе кое-что расскажу. Извини, но в телефонном разговоре об этом лучше не упоминать.
– Ну, хорошо. Постараюсь вырваться к тебе пораньше. – как-то беззаботно ответила мне девушка. Похоже, она вовсе не осознавала той опасности, которая могла ей грозить. А впрочем, так и должно было быть, ведь ей ещё
