style="font-size:15px;"> Ром уже взялся за дело и, вспоминая крылатую фразу, я нарочито перепутал порядок слов, вызвав дружный смех приятелей:
– Жизнь проходит, а дерево не построил, дом не родил, сына не посадил.
Ещё одна бутылка полетела с обрыва, а тропинка стала совсем узкой и пошла в никуда.
Вспомнилась старая пародия на старую песню: «Куда ты, тропинка… Тропинка, ты куда?»
В общем, хоть разум уже был малость замутнён, мы поняли, что надо разделиться. Заблудиться не заблудимся – телефоны-то есть у всех, а то, что мы – исследователи по натуре, подсказывало нам сфотографировать побольше пещер изнутри и снаружи. Да и отлить бы не мешало – несмотря на отсутствие народа в горах, давний рефлекс заставлял искать укромные места.
Я забрался выше всех – у входа в эту пещеру над уровнем моря было, наверно, метров шестьсот.
В дальнем углу бил родник, сливавшийся по склону блестящим ручейком.
Попив холодной и вкусной родниковой воды, я стал освобождать организм от жидкостей, выпитых ранее.
Гадить прямо в родник, конечно, не стал, пристроившись делать своё грязное дело в углу поближе.
Едва успев застегнуть ширинку, ещё стоя спиной к выходу, я интуитивно почувствовал, что не один.
И не обманулся.
Через секунду над моим ухом прочирикало звонкое сопрано:
– Нарушаем общественный порядок, молодой человек?
Я оглянулся и остолбенел, не поверив увиденному в лучах света, заливавших вход в пещеру. Я скорей бы поверил, что на склоне соседней горы пасутся кентавры.
– Хиросима, – только и смог произнести я тихим растерянным тоном.
– Птица-Сокол, – удивилась она не меньше моего.
В следующий миг я вспомнил все обстоятельства, при которых закончилось наше первое и последнее свидание и, попытавшись придать голосу побольше цинизма, спросил с деланным равнодушием:
– Как дела – пока не родила?
– Было бы от кого.
– А как же бравый курсант, который через два месяца станет лейтенантом и будет служить в Очакове?
– Да пошёл он…. куда Макар телят не гонял. Пьянь! Раз продинамил свидание из-за запоя, два продинамил свидание из-за запоя. Потом я сама к нему пришла. И что же он? Пил пиво, жрал водку и блевал прямо на ковёр. Я пыталась действовать лаской, уговорами, угрозами… Последней каплей стало, когда мы договорились пойти в собор на Пасху. Захожу я к нему в общежитие, а он лыка не вяжет. Не, ну ты прикинь! До окончания поста оставалось всего несколько часов, и после службы надирайся хоть як порося – не дотерпел. Не люблю слабых и безвольных людей. Пусть теперь другой дурочке мозги компостирует – такой, что поверит, будто бы он ради неё остепенится.
Во мне разом появились радость и страх – радость, что Ната с недавнего времени свободна, и страх, что я сам уже заметно выпивши, и как только она увидит мои глаза в кучу, её гнев с такой же силой обрушится на меня самого.
Она, между тем продолжала:
– Нет, я конечно не сторонница профессора
