style="font-size:15px;"> И когда его увидел психиатр, на его лице появилась заинтересованность.
– Вены что ли резал? – задал он мне вопрос, оскорбивший меня не на шутку.
– Производственный травматизм. Я что, похож на идиота?? – вспылил я мгновенно.
– Если не цепляешься за законную возможность откосить, то похож, – пошутил доктор со свойственным врачам чёрным юмором.
И направили меня в войска связи ВМФ.
А я и вправду косить особо не хотел.
Да если бы и захотел, взятка за стопроцентную гарантию «белого билета» была неподъёмной, учитывая низкие доходы семьи.
Да и зачем?
Шёл 2003 год. До гражданской войны было, как до Китая пешком. Всё тихо и спокойно. Кучма продолжал по-тихому разворовывать всё, что не успел разворовать Кравчук, и ни с кем не собирался воевать. Так что, я подумал, что лучше прожить один год в казарме, чем пять лет в бегах, и безропотно пошёл топтать плац сапогами. Точнее, флотскими ботинками.
После КМБ в Инкермане я был направлен на захолустную точку в Крымских горах, где процветало ещё большее разгильдяйство, чем в остальной армии самостийной, так что там я почти забыл, как ходить строем.
Мне даже не пришлось особо менять род занятий. И на заводе тянул электрический кабель, и в армии то же самое.
Есть такой армейский стишок про меня: «Мы славные связисты, мы тянем кабеля – работаем мы много, а толку ни фига». А ещё тюремный стишок: «Я от Родины приму: ссылку, каторгу, тюрьму. Но желательно в июле, и желательно в Крыму».
Да уж. В гробу я видал такое удовольствие, в белых тапочках – заниматься физическим трудом, когда 35 градусов в тени при почти стопроцентной влажности из-за моря.
Зато, забравшись на один из высоких горных уступов, можно было разглядеть в любезно одолженный офицерами бинокль, как резвятся на пляже дамочки в купальниках. Вечно полупьяный капитан третьего ранга снисходительно ухмылялся, протягивая нам оптический прибор:
– Что, опять на сиськи пялиться?
А я не решался ответить то, что думаю:
– А что делать, когда тебе чуть за 20 и западаешь на всё, что шевелится?
Впрочем, от попыток закадрить местных жительниц уберёг Господь.
Один сослуживец не удержался – потом лечил в госпитале триппер.
Это я написал не для того, чтобы шокировать благовоспитанных читательниц, а для того, чтобы показать, что украинская армия уже тогда перестала быть армией.
Тогда военные будни казались мне бесконечными. Особенно, в последние дни перед дембелем. А сейчас я понимаю, что они пролетели, как один день. И тот самый дембель таки наступил.
Я не заморачивался с парадной формой, в отличие от некоторых – кончилась служба, ну и славно. Спихнул эту нудную обязанность и забыл. Разве только, выпивая с коллегами, иногда травил армейские байки.
С коллегами всё по тому же заводу. Будальянц сдержал обещание устроить
