денег и соответствуют всем законодательным требованиям. Правда, проверку не смогут пройти тысячи мелких банков по всей стране, но их вклад в национальный капитал крайне незначителен.
– Да, и после того, как останутся только здоровые банки, я введу систему государственных гарантий депозитов населения. Отныне ни один американец не потеряет свои скромные, заработанные тяжелым трудом доллары, даже если банк лопнет.
– Господин президент, крупный капитал, безусловно, поддержит ваши решения. Но для быстрой стабилизации ситуации необходимо принять и еще некоторые меры.
Рузвельт напряженно посмотрел на Баруха. Он знал, какие могущественные силы тот представлял, но не ожидал столь откровенного давления на себя в первое же утро президентства.
– В национальных интересах необходимо срочно изъять все золото американцев в пользу Федерального резерва.
– Что?? А что еще, по вашему мнению, правительству необходимо изъять? Может быть, заодно и их души? Почему бы и нет, не скромничайте! Господин Барух, сожалею, но время аудиенции подходит к концу: я спешу, мне надо еще раз перечитать мою сегодняшнюю трехчасовую речь в конгрессе. Да, я стою за социальные реформы, но на институт частной собственности посягать не намерен. К счастью, я пока нахожусь в здравом и твердом уме. Благодарю вас, вы свободны.
Однако следующий месяц, по труднообъяснимому стечению обстоятельств, стал самым тяжелым периодом для Франклина Делано Рузвельта. Один из конгрессменов, лидеров Демократической партии, давний любимец президента, выступивший в тот день на заседании с пламенной речью, клеймившей жадных банкиров и олигархов с Уолл-стрит, вскоре был трагически застрелен прямо в протестантской церкви проигравшим ему ранее на выборах в округе его штата кандидатом в депутаты от республиканцев. Экспертиза признала убийцу невменяемым: вместо электрического стула тот отделался лишь недолгим курсом психиатрического лечения.
В западном крыле Белого дома в один из вечеров внезапно произошло короткое замыкание, в считаные секунды вспыхнул пожар – единственный серьезный инцидент подобного рода за всю историю здания, несколько залов полностью выгорели. К счастью, Рузвельт с семьей и прислугой в этот момент ужинал на террасе в восточном крыле, поэтому, по случайности, никто не пострадал.
Фондовые индексы, взлетевшие в первые дни после вдохновляющей речи президента, затем необъяснимо, без всяких причин и дурных новостей, стали резко обваливаться, достигнув к концу марта почти абсолютного дна.
Тогда же, в конце марта, большая семья Рузвельтов (у нового президента было шестеро детей) собралась в Белом доме, чтобы отпраздновать шестилетие маленькой, чудесной Софи – любимой, смышленой белокурой внучки президента. С утра детям раздали подарки: сладкоежка Софи, конечно, не дождалась остальных, тайком открыла коробочку с шоколадом и конфетами, которую неизвестный
